церкви.
Понимал кавалер, куда клонит чёртов поп, кивал, соглашаясь. А сам думал и думал о власти, о герцоге. О том, каково жить герцогу в своей земле, если тут же, в твоей зкмле, живут люди, что твою власть оспаривают, в дела твои вмешиваются и волю твою попирают, а сделать с ними ты ничего не можешь. Ну что мог герцог сделать этому престарелому епископу? Да ничего. А вот ему, Волкову, очень даже мог голову отрубить или в острог закинуть на годы. А поп и дальше тут сидеть будет, других храбрецов искать, пока Господь его не призовёт.
– А говорил ли наш граф с вами, сын мой? – Вдруг сменил тему епископ.
– Молодой граф предложил мне породниться через сестру свою, Элеонору Августу. – Сразу догадался, к чему ведёт епископ, Волков.
– И что же вы думаете? – Заинтересовался старик.
– Просил две недели на принятие решения.
– О чём же вы думаете, сын мой? – Кажется, искренне удивлялся поп. – Вы рода незнатного, а невеста ваша знаменитой фамилии.
Она из Маленов, Малены – курфюрсты, их фамилия среди тех, кто избирает императора. Иметь такую жену вам всё равно, что городу иметь крепостную стену.
– Вы правы, вы правы, святой отец. – Отвечал Волков.
– Так не медлите, – говорил епископ. – К чему эта медлительность, берите её к себе. Девица она бойкая, вам хорошей опорой будет.
И Волкову этот разговор не нравился, кажется, поп хотел, что бы кавалер дал ему слово, что жениться на Элеоноре. А ему почему-то не хотелось этого делать. Он и сам не понимал, чему упрямится.
Но… Но упрямился. Уж ли не из-за беззубой ли крестьянской девки? Неужели из-за распутной и своенравной красавицы?
Слава Богу, тут пришёл брат Семион с большим и тяжёлым мешком. Серебро! Лицо монаха выражало удивительное смирение. Его вид так и кричал: «То не мне мзда, то Господу».
А тут и секретарь закончил с векселем. Он только подал бумагу под перстень епископа, тот сделал оттиск, а потом передал её монаху. Брат Семион взял документ с тем же смирением и вдруг спросил:
– Ваше преосвященство, кавалера ждут непростые дела, и затея его будет хлопотна и затратна, ведь знаем мы, что ратный люд алчен до серебра.
– И что же? – Заинтересовался епископ. – У меня серебра больше нет, я вам вексель выдал, за который ещё год расплачиваться буду.
– Дайте ему благословение на займ. Напишите поручительство.
– Поручительство? – Спросил секретарь епископа.
– Пусть оно будет нейтральное, в виде рекомендации, – стал пояснять брат Семион, – и без выраженной суммы. Вы просто пообещаете, что поможете во взыскании долга в случае просрочки выплат процентов.
– Не понимаю я, о чём ты говоришь, мудрый брат мой, – сказал монаху епископ.
– А вам, ваше преосвященство, того и не надо понимать, – успокоил его брат Семион, – то банкиры поймут. Но вы юридически по нему нести ответственность не будете.
