не было шпор, с ними было бы еще приятнее» [49]. Но настроение у Кристины внезапно испортилось; даже веселая пикировка не отвлекала ее от мыслей о неизбежном скором возвращении к рутинной жизни в Будапеште. «Мои каникулы заканчиваются», – вздохнула она [50]. На следующий день они сели на скорый поезд до венгерской столицы. В вагоне Кристина расчесала волосы, пригладила брови и накрасила алым губы, но настроение ее оставалось мрачным. Только оказавшись в пункте назначения, Владимир сказал ей, что ему негде остановиться, и тогда она вдруг расцвела.
5. Череда арестов
Когда Кристина и Владимир добрались до ее будапештской квартиры на улице Дерек, дверь им открыл Йозеф Радзиминский. Торопливые объяснения Кристины, что это коллега-журналист, который пользуется квартирой в ее отсутствие, выглядели не слишком убедительно, если учесть, что Радзиминский, торопливо собрав вещи, привычно поцеловал ее в губы, «как нечто само собой разумеющееся», – позднее записал оскорбленный Владимир [1]. Кристина проводила Радзиминского и взяла с него обещание никому не говорить, что она вернулась. Избегая неудобных вопросов, она отправила Владимира в ванную, а потом потащила его ужинать; он записал: «Она заказала вино с уверенностью человека, который знаком с лучшей жизнью» [2]. Когда они вернулись в квартиру, она появилась из ванной в кружевном неглиже и увлекла его в кровать. В середине ночи зазвонил телефон. Владимир услышал, как Кристина прошептала: «О, это ты, дорогой…» Когда он спросил, что происходит, она сердито ответила: «Радзиминский просто свинья. Это все его вина» [3]. Затем последовали несколько трудных месяцев.
Владимиру и Анджею понадобилось не много времени, чтобы понять, что происходит, но оба находили свои оправдания. Владимир уважал и жалел Анджея, «раненого солдата», но недооценивал силу его связи с Кристиной [4]. Он полагал, что ее привязанность к Анджею тоже вызвана жалостью к его увечью. Кристина не разубеждала его и даже один раз весьма жестокосердно поинтересовалась, кто бы мог заниматься любовью с одноногим мужчиной? Владимир отказывался от романа с Кристиной под носом у Анджея, но и отпустить ее не мог. Он клялся в воспоминаниях, что не любил ее, но так же клялся, что готов был сделать для нее что угодно. Тем временем Анджей понимал интенсивность чувств, возникших в условиях крайней опасности, но оставался уверен, что его отношения с Кристиной, основанные на чем-то большем, нежели общий риск, выдержат это испытание. Для Анджея Владимир был стихийным бедствием, болезнью, которая пройдет, когда спадет первый жар. Кристина эгоистично позволяла себе удовольствие жизни на грани, встречалась с Анджеем, когда тот был в Будапеште, а когда он уезжал со спасенными интернированными в Югославию, встречалась с Владимиром, «затыкая его рот поцелуями», уверяя его, что их отношения буду развиваться, когда они снова отправятся в Польшу [5]. Зачастую все трое выходили куда-то вместе, Владимир пылал ревностью, когда видел Кристину рядом с Анджеем. «Красное
