Она сама режиссера с ходу цап-царап – и съела. Правильно, глотай их, болезных! А вообще, меня все это не интересует. Мне лучше сохранять с вами хорошие отношения. Нам, по всему видно, опять придется целоваться завтра?
Возвращаются Юрочка и Нечаев.
(Нечаеву). О чем же мы дальше поговорим? О ваших фильмах, конечно. К сожалению, не видели. Времени у нас с Юрием мало. Мы с Юрочкой смотрим лишь те фильмы, которые нам понравились в детстве. Боимся рисковать, так сказать… Поэтому «Бемби» мы смотрели пятьдесят семь раз. Так что эта тема отпадает. Нет-нет, мы знаем, что вы достаточно известный режиссер. Не так чтобы очень, но достаточно. Но будете еще известнее. Я это сразу понял, как ваш джаз увидел. А что, если вам для необычности ввести в картину еще Ивана Грозного и запузырить какой-нибудь двусмысленный диалог типа… Ну как жизнь, Иван? Все репрессируешь? А у нас тут новость: холоп с колокольни прыгнул. Крылья испытывал. Ну конечно, мордой об землю – интеллигенция. Ну сами знаете… (Остановился.) Вы достаточно обиделись на меня?
Нечаев. Достаточно.
Петя. Значит, настало время спросить, как вам понравились мои вазы?
Нечаев. Очень понравились.
Петя. Это почему ж так?
Нечаев. Есть какое-то поразительное ощущение материала. Эти вазы сами по себе – скульптура.
Петя. Чушь! Все вазы, которые вы видели, – дрянь, декадентство. Это для меня пройденный этап. В них слишком много крику. Вот были Бах, Шекспир. Они могли позволить себе быть простыми. Они могли разговаривать с Господом о подтяжках. И Бог их слушал, потому что внутри было много. В искусстве есть художники. Они отражают то, что сами чувствуют. И инженеры. Они конструируют вещи. Им плевать на то, что они чувствуют.
Для них главное, чтобы вещь нравилась. Часто все это перемешано в одном человеке. Я желаю, чтобы в вас победил инженер. Так для вас будет легче.
Аня. Уже пять часов. Туфли высохли.
Петя. О радость! У поцелуев высохли туфли. Мы их, пожалуй, принесем с Юрочкой. Ты хочешь их принести, Юрочка?
Молчание.
Юра говорит, что хочет. (Уходят)
Нечаев (после паузы). Вы приходите завтра на съемку, ладно?
Аня. Зачем?
Молчание.
Может быть, приду. Смешно. Сейчас мы выйдем из этого дома, и потом наступит завтра. И мы опять будем на своих планетах.
Нечаев. Если вы не придете, вы позвоните мне со своей планеты. Как там у вас насчет зуба и хохла? Мой телефон…
Аня. Не надо. Терпеть не могу записывать телефоны. Нужно будет, сама найду. Дайте вашу ладонь. (Берет его руку) Ну вот… (Гадая по руке) Все у вас будет замечательно. Вы зря грустили.
Нечаев. Я тоже в этом уверен. Только это правая рука, а гадают по левой.
Аня. А у меня две макушки, я могу – по любой руке.
Возвращаются Юрочка и Петя. У каждого по туфле.
Аня (надевая туфли, смеется). Спасибо.
Петя (усмехаясь). До завтра, видимо?
