восьми студенток. Сапоги были что надо, фирменные, и в К… достать такие было никому из них не под силу. Даже общепризнанной моднице Гале Винниченко, у которой тётка работала в Центральном универмаге – никакой напряжёнки со шматьём.
Девушка, увидев такое обилие белых халатов, растерялась и оправила замшевый жакетик.
–Не стесняйся, Оля, это субординаторы, – приободрил её Самарцев.– Анализы готовы? Давай, клади сюда, а сама садись вон на ту кушетку. Побеседуем. Итак, расскажи нам, что тебя сейчас беспокоит?
–Болит вот здесь, – Оля вполне овладела собой и даже была рада вниманию стольких врачей. – И тошнит. Ещё температура.
–Боль постоянная или приступами?
–Сейчас постоянная.
–А началось откуда?
–Вот отсюда.
–И как давно?
–Под утро…
Гинекологи оживились и задвигались, смотря на пациентку и на доцента с нарастающим вниманием. Сапоги были забыты. Самарцев задал ещё несколько вопросов, вышел из-за стола и попросил больную лечь.
–Сейчас, доктора, перейдём к осмотру, – он придвинул стул и сел рядом. – Подходите все сюда. Итак, начнём с исследования пульса. 100 ударов в минуту- тахикардия. Язык на улицу… обложен. А теперь перейдём к пальпации живота. Так, здесь больно? А здесь? Здесь больно. И здесь. А ну, на бочок, лицом к стеночке…Тянет?
Самарцев умело пропальпировал больную своими длинными чуткими пальцами, повернул на левый бок, ещё пропальпировал. Группа стояла вокруг кушетки не дыша. Все жадно следили за ходом диагностического процесса. Он был интересен. Конечно, не столь интересен, как на кафедре внутренних болезней, где постоянно ставятся умные и головокружительные диагнозы, где преподаватель, сидящий у постели больного и задающий неспешные вопросы, уподобляется Шерлоку Холмсу, из своего кресла распутывающему тайну пляшущих человечков. Это бывало блестяще и поучительно, особенно, если обнаруживалось, что предыдущий диагноз районной поликлиники в корне неверен, лечение «непатогенично», и больного нужно не «закалывать» реопирином, а «сажать» на гормоны.
Здесь же было другое. Для постановки диагноза в неотложной хирургии не требовалось чрезмерно развитого клинического мышления, эрудиции и безупречного владения физикальными методами обследования, да и сам диагноз «острый аппендицит» не относился к сложным и редким. Но постановка такого диагноза означала, что эту благополучную девочку, которая уже вызывала симпатии всех студентов, сейчас разденут, положат на операционный стол, и острый скальпель вопьётся в её аккуратный животик. Это было захватывающе и много интереснее терапии.
–Спасибо, Оля, – Самарцев встал, открыл кран и начал мыть руки. – Доктора, если кто-нибудь хочет сам посмотреть, пожалуйста. Что, нет желающих? Тогда Оля, подожди, пожалуйста, с папой за дверью. Я приглашу вас через три минуты. Ну?– обратился он к присутствующим, как только больная вышла.–
