Не взяли ассистировать- можно постоять посмотреть, задать вопросы. Пользы от этого будет больше, чем от учебника.
Слегка стукнув в дверь, вошёл Горевалов, и доцент попросил студента «всё же сходить в операционную». Говоров нехотя вышел, и врачи остались одни.
–Так что у тебя случилось, Петя?
Клинический ординатор сел, отвернулся, посидел так немного, точно борясь с нахлынувшими чувствами. Потом с усилием обернулся. Красивое лицо его было холодно и жестоко.
–Выгнали меня, – объявил он. – Лом меня точно пацана сделал. От стола кышнул так, что мало не показалось. Вся операционная небось до сих пор за животики держится…
–Постой, постой, – встревожился Самарцев. Несмотря на сбивчивость рассказа, было ясно, что случилось ЧП. – Спокойнее, и поподробнее. Так ты мылся или нет?
Пётр Егорович в нескольких сильных выражениях рассказал о своей ссоре с Булгаковым, о «соломоновом решении» Ломоносова, о безуспешном заступничестве заведующего. Несмотря на то, что ординатор использовал несколько нестандартную лексику – она была избыточно ёмкой и конкретной, непривычной уху- доцент ухватил суть сразу.
–А что за студент ассистировал Виктору Ивановичу?
–Такой, в очках, зануда. На еврея похож. Тут по ночам ещё шестерит медбратом. За Ломом как собачонка бегает, дневники ему пишет, выписки. Из вашей, кстати, группы. Его Антоном зовут.
–Булгаков, – сообразил Самарцев. –Есть у меня такой студент.
–Это хам, Аркадий Маркович. Я ему говорю – отойди, возьми крючки. Не слушает, лезет под руку, мешает. Из-за него простыню расстерилизовал, сестра сразу вой подняла, Лом мне по первое число вставил. Хам…
–Я с ним поговорю.
–Поговорите, Аркадий Маркович. Что б запомнил, как в другой раз… А то всё «субординация, деонтология»… А на деле…
-Что же касается Виктора Ивановича- не знаю, что и сказать, – вздохнул Аркадий Маркович. – Человек специфический. Мы все тут с ним мучаемся не первый год. Работал в Москве, в каком-то НИИ на кафедре и считает себя каким-то суперменом, которому нет преград. Я пытался попросить Гаприндашвили, чтоб он на него воздействовал. Но он за своих горой… Эта дурацкая история с огнестрельным…
Самарцев заставил себя прикусить язык. Ещё хватало жаловаться клиническому ординатору! Конечно, случай, произошедший в операционной, был безобразный. Но ничего кроме того, что поговорить с Булгаковым, как зачинщиком конфликта, Самарцев не мог.
В коридоре послышались оживлённые молодые голоса. Вернулись из буфета и попытались войти смеющиеся гинекологи, но Аркадий Маркович попросил их минутку подождать.
–Не расстраивайся, Петя. «Через тернии к звёздам». Чтоб ты не был сегодня безлошадным, поступай в моё распоряжение. Я сейчас на аппендицит пойду. Будешь ассистировать?
–Аппендицит? – по лицу Петра Егоровича было видно, что ассистенция на этой операции- слишком незаманчивое предложение для хирурга его масштаба. – Ладно, давайте.
