что Марк, с кем не бывает. Сорвался. Ничего вы ему тут такого не сказали?
– Да вроде нет.
– Ну пойду искать Лялю.
Владлена вышла, оставив Ольгу в совершенной растерянности. Она не могла поверить в произошедшее, но помощница вроде никогда не врала. «Может быть, Марк обиделся, что она расспрашивает о том, о чем он не хочет говорить. Обиделся, разозлился, а кошка подвернулась под руку. Ну бывает, да, бывает. И Владлену как расстроила. Нехорошо получилось, стыдно-то как. И кошка убежала». Ольга лежала на спине, положив руки вдоль тела, и смотрела в потолок. Спокойно так лежала, а внутри сомнения и предчувствия вновь разъедали ставший почти безмятежным мир едкой тоской.
Она не любила свое имя. Всем представлялась как Лара. И предпочитала, чтобы ее звали именно так – сокращенно. Иногда она напивалась в хлам и, проснувшись, не могла понять, где находится. И если сквозь мутное сознание, тошноту и головную боль слышала зычное: «Ллллариса!!!» – становилось ясно – в своей кровати. «Ну зачем, зачем меня так назвали? – сокрушалась Лара, неизменно ассоциируя себя с крысой. Дело было, конечно, не в имени. – Но, может быть, если бы имя было другое, то она б и чувствовала себя… Ну например – Инесса-Принцесса, Ева-Королева, Машка… мммда».
Три удара в дверь. Без имени. С трудом открыла глаза. С фанерной створки на нее смотрела Арне – вокалистка и клавишница группы «Lacrimosa». Ее кумир! Черные волосы, перья, темно-красные губы. Лара даже хотела научиться играть на фортепиано, чтобы, как Арне, сесть однажды к пианино и… Но мать отказалась покупать инструмент. Лара уговаривать не стала. Ее единокровная сестра, дочь отца от второго брака, ходит в музыкальную школу уже третий год, и что толку? Лара видела эти ноты. Ничего не разобрать.
Значит, все-таки она дома. Такая побудка не предвещала ничего хорошего. Мать работала завучем в школе. Дети выстраивались перед ней как солдаты на плацу и чуть ли не поднимали руку при встрече: Heil, Маргарита Николавна!
Вот и отца довела до того, что он не выдержал «гитлеровского режима» и технично слился. Без скандалов и угроз, конечно же, не обошлось. Но папа умел выстраивать перед собой невидимую стену, и все материны гадости ударялись о нее и осыпались на пол. Мать это бесило еще больше. В том, что они прожили вместе достаточно много лет, полностью заслуга отца. Он умел обходить острые углы, смолчать, когда требуется, успокоить, при этом его нельзя назвать ни тряпкой, ни подкаблучником – нынешняя его жена и дочка счастливы. И Ларису часто зовут к себе, вот только ей совсем не хочется смотреть на эту идиллию, и она ограничивается праздниками, да и то не всеми. Жила в душе обида, что отец нашел себе уютное гнездышко, а ее, свою старшую дочку, оставил. Да он вроде и предлагал ей переехать к ним, только Лариска знала, чем это ей грозит со стороны матери, да и отец особо не настаивал, потому что новая его жена эти планы не поддерживала и хоть была хорошая, но тесниться в малогабаритной двушке, похоже, не собиралась.
В молодости отцу, видно, сильно приглянулся боевой характер острой на язык блондинки с длинной косой, закрученной вокруг головы, к тому же учительницы – романтично.
