а если что плохое – неисповедимы пути.
– Я скоро вернусь, – таинственно пообещал Антон и вышел из тесной каморки, которую нам выделил Палыч до конца пути. Вскоре напарник вернулся обратно заметно повеселевший, с полупустым бутылем самогонки и окороком. Физиономия Антона лучилась от счастья.
Я неодобрительно покачал головой, но от халявы отказываться не стал:
– И как ты переносишь столько алкоголя? Только и делаешь, что пьешь и пьешь…
– А он у меня в крови! – Антон ухмыльнулся и зубами выдернул деревянную пробку.
Мы выпили по паре стаканов, быстро прикончили мясо и прямо в одежде завалились каждый на свою койку. Усталость и нервное напряжение последних часов выжали все силы, и я был рад небольшой передышке в относительно безопасном месте. Лежа на жесткой койке с закрытыми глазами, я пытался уснуть, но спасительное забытье как назло не приходило. Слишком много мыслей вертелось в уме. Почему я не помню своего прошлого до того момента, как попал в боевую часть, а потом угодил в плен к японцам? Мысли постепенно снова вернули меня на остров, ставший моим личным адом. Тяжелые воспоминания терзали душу.
Бронепоезда и вооруженные до зубов бронированные путевые машины были единственным безопасным видом транспорта, не считая вертолетов. Топография острова сложная – леса, высокие холмы, много вулканических гейзеров и безжизненная почва вдоль побережья, на которой давно ничего не росло. На северной оконечности находилось первое крупное поселение с населением примерно в шесть сотен человек, а в другом поселении под названием Южный – примерно в три раза больше. Связывала их только старая ветка железной дороги да, пожалуй, военная база в центре острова, построенная еще японцами. Взлетно-посадочная полоса могла принимать большие и малые транспорты военной авиации, только давно к нам никто не прилетал с континента. Последний турбовинтовой транспорт ВВС Дальневосточного военного округа прилетал из Приморского края лет пять назад с грузом оружия и медикаментов. С той поры мы были в полной изоляции и ничего не слышали про другие поселения. Даже вездесущие рыболовецкие траулеры из Японии к нам больше не плавали. Многие из нас полагали, что японские острова давным-давно обезлюдели, и там никто кроме некроморфов не живет.
Поначалу руководство Гнезда пробовало организовывать поселения на других островах Курильского архипелага, но потом бросили эту затею по причине непрактичности. Проще оказалось защищать один остров, чем несколько. В данный момент проблема состояла в другом: в острой нехватке продовольствия, которого с каждым днем становилось все меньше. Раньше в этих водах водилось много рыбы и разной живности, но теперь она почти вся либо исчезла, либо жутко мутировала и была не только несъедобной, но порой и смертельно опасной. Никто не мог объяснить причин этой трагедии, да и не старался – все были заняты выживанием на острове. Только за последний год население Шикотана сократилось в десять раз и продолжало неуклонно вымирать. Причин было много: болезни,
