Кроме
того, у Фюрстенберга был счет в «Дисконто банк» в Копенгагене, где
Фюрстенберг был арестован в январе 1917 г. по обвинению в незаконном
экспорте медицинских изделий, заплатил штраф и был депортирован в
Стокгольм, где продолжал заниматься коммерческой деятельностью. С конца
марта 1917 г. является членом заграничного представительства ЦК РСДРП(б).
Имеет отношение к институту изучения социальных последствий войны в
Копенгагене. Предположительно, руководители социал-демократической
партии Дании Боргбьерг, Стаунинг и др., а также Фюрстенберг представляют
единую организацию, целью которой является финансовая поддержка
революционных партий в России. Вышеназванные лица поддерживают тесные
связи с Ульяновым (Лениным).
Буэнос-Айрес. Август 1921 г.
В воскресенье отец Константин, как обычно, пригласил меня на ужин. За столом, широко раскинув руки, сидел важный господин в дорогом костюме – явно из числа бывших русских баринов. Широкая борода, закрученные усы, гладко уложенные волосы и отменный живот – все говорило о его высоком положении в обществе, привычке распоряжаться и вести спокойную сытую жизнь.
–
Познакомтесь, Всеволод Демидович – Евгений Федорович Штайн. Прибыл к нам из Северной Америки. Бывший Императорский атташе в Нью-Йорке.
–
Честь имею, – ответил я и протянул через стол руку. – Истомин, бывший офицер кавалерии.
–
Приятно встретить еще один достойный осколок нашей империи, – не остался в долгу господин Штайн. – Как устроились?
–
Весьма скромно. Служу разноразрядным персоналом.
–
Вы сказали Истомин?
–
Да. Всеволод Демидович.
–
Случайно не родственник..? В военном ведомстве служил… Впрочем, нет… Запамятовал, – Штайн как-то неожиданно стушевался. – Что-то в последнее время мне постоянно мерещатся в нашей иммигрантской среде мнимые знакомые, родственники, знакомые родственников, родственники знакомых, коллеги, коллеги коллег и так бессчетно, – Штайн махнул рукой и положил себе кусок поросенка с хреном. – Как Вам Буэнос-Айрес? – продолжил он беседу.
–
Приятный город. Напоминает Париж – кафе, рестораны, праздники.
–
Вот как? А мне он больше напоминает Нью-Йорк с широкими прямыми улицами и геометрическими кварталами. Участвуете в офицерском движении?
–
Нет.
–
Правильно. Белое движение бесперспективно. В армию не пробовали подавать документы?
–
Нет пока.
–
И не дерзайте. Здесь не возьмут. Не любят иностранцев на военной службе, хотя от
