немецкой разведкой. Просил помочь в возможном
проезде в Россию через Германию.
Заметка Проскурина:
Не забыть ознакомиться с материалами по Ульянову. Кажется, он становится ведущей фигурой.
Донесение агентуры. Берлин. 26 марта 1917 г.
Перехвачена телеграмма заместителя статс-секретаря иностранных дел Бусше в
Берн: «Специальный поезд с русскими революционерами получит военное
сопровождение. Передача будет произведена ответственным сотрудником
министерства на пограничной станции Гогмадинген или Линдау. Немедленно
вышлите информацию о дате отправления и список отъезжающих».
Донесение агентуры. Берлин. 1 апреля 1917 г.
В Министерство финансов Германии из Министерства иностранных дел
поступил запрос о выделении пять миллионов марок на политические цели в
России.
Донесение агентуры. Берлин. 2 апреля 1917 г.
Телеграмма заместителя статс-секретаря иностранных дел Бусше
германскому посланнику в Берне Ромбергу: «Согласно полученной
информации желательно, чтобы проезд русских революционеров через
Германию в Россию состоялся как можно скорее, так как Антанта уже начала
работу против этого шага в Швейцарии».
Петроград. 3 апреля 1917 г.
Вечером после службы я приступил к перевоплощению в своем кабинете. Надел старенькую солдатскую шинель, шапку, потертые сапоги, положил в один карман кисет с махоркой, в другой обрывки газет и направился в северную часть города к Троицкой площади. Здесь на углу Кронверкского проспекта и Большой Дворянской располагался особняк балерины Кшесинской, ныне штаб большевиков. По последним донесениям агентуры именно здесь сегодня ночью должно было состояться крупное собрание с участием Ленина.
У входа стояла толпа матросов и солдат. Все вооружены, курят, громко разговаривают, чувствуют себя уверенно. Никакого подполья и конспирации. Да, изменились времена, господа! Вместо подвалов и явочных квартир у них теперь собственный особняк. Наверное, госпожа Кшесинская, прима-балерина императорских театров, и подумать не могла, что ее дом станет одним из центров революции. По городу когда-то ходили слухи, что у нее был бурный роман с Императором, за что она и плучила особняк. Ее пытались опорочить в глазах высшего света – перед выступлением ослабили декольте и несколько минут ей пришлось танцевать в открытой грудью.
У парадных дверей вразвалку стоял часовой с трехлинейкой.
–
Кто будешь? – спросил он меня, винтовкой закрывая проход.
Достаю из бокового кармана конфискованный мандат. Раз у них не здороваются, то не буду нарушать традицию.
–
Представитель солдатского совета 2-го пулеметного полка.
Часовой посмотрел на мою бумагу, кивнул и убрал винтовку.
–
Проходи, товарищ. Наши уже засядають.
В
