держащим их на плаву, было то, что отец являлся тихим алкоголиком. Он никогда не буйствовал и не дебоширил, что было громадным облегчением. Жена и сын старались вовремя подобрать его на улице и привести домой. Тем не менее оба они чувствовали себя униженными; пил отец, а стыдно было им. Дома они с матерью раздевали отца, заносили в ванну и мыли под душем. Мать настаивала, чтобы отец был чистым и в свежей одежде, следила за этим фанатично. Как-то Орест воспротивился, ему было противно ухаживать за взрослым опустившимся человеком. Мать посмотрела сыну прямо в глаза и сказала простое: «Тогда это конец! Он потянет нас за собой. Неухоженный человек – не человек» Орест понял. Отец был самым чистым, постриженным и ухоженным пьяницей их района, и Оресту довелось услышать, как собутыльники отца называли того везунчиком, выражали уважение его жене и ставили ее в пример, честя своих бывших жен неблагодарными тварями. Орест зло сплюнул: за что их благодарить и кто здесь твари?
В детстве Орест никогда не спрашивал себя, почему мать не разведется с отцом. Он не помнил разговоров об этом или каких-то попыток со стороны мамы. Задумался над этим, когда отец умер, и не нашел ответа. Мама пожала плечом:
– Может быть, потому, что помнила, каким он был, когда еще не начал пить? У него ведь были золотые руки! Да добрый был как никто. Кого он когда обидел? Никого. Все наследственность проклятая! Отец у него запойный был. Возможно, если бы он дрался и скандалил, развелась, а так приладилась как-то. Да и замирала я всегда, когда приходилось всякие бумаги заполнять, знаешь, графа такая есть про семейное положение и социальный статус семьи. Не хотела, чтобы ты был сыном матери-одиночки. И зарплату его мне выдавали, а не ему, тоже важно, одной пойди, вырасти парня! А стыд что? Стыд перетерпели. И упрекнуть себя мне не в чем.
После смерти отца мать вышла замуж за инженера, хорошего человека, абсолютного трезвенника, переехала к нему, Орест был за нее спокоен.
***
В выпускном классе писали сочинение-размышление о смысле жизни или о будущем, на выбор. Писали два урока, русский и литературу, сосредоточенно сопя и хмуря юные лбы. Учительнице доставляла удовольствие рабочая тишина класса. Она посматривала на ребят, предугадывая, кто о чем напишет. Улыбалась. Предвкушала удовлетворение от предстоящей проверки – своих учеников она искренне любила и знала, что в работах будет сплошной позитив. Чистая юность! Мечты и уверенность в непременном счастье, как иначе?
Учительница взяла тетради домой и проверила уже двадцать пять работ. Ее взгляд привычно скользил по строчкам, она автоматически исправляла ошибки, почти не вникала, разве что следила за правильностью построения предложений. Дети как один писали то, что и следовало ожидать, что писали из года в год все ее ученики: как они благодарны Родине, народу, партии за бесплатное образование, медицину, жилье. Гордились, что наша страна догоняет и перегоняет Америку по производству стали, чугуна и бетона. Что именно их отцы и деды победили фашизм. Что
