возникало впечатление, что не спит в это время только эта странная компания, не признающая весь остальной мир и почитающая себя его самой живой и интересной частью. Красочные ощущения духовного трепета и восторженного энтузиазма свойственны всем молодым, пока они смотрят на скучный мир и видят в нем лишь свое улыбающееся отражение, радостную картинку собственного прекрасного лица. Эти переживания полностью захватывают в пограничном возрасте души, когда, устав от ограничений детства и чужого права распоряжаться происходящим, человек получает сам себя в безраздельное, а чаще безрассудное пользование.
Так было и с этими красивыми молодыми людьми, испытывавшими от бессонной ночи непередаваемое ощущение счастья. Бесконечность имевшегося у каждого личного времени была настолько необозрима, что время как часть мира и всеобщего бытия не существовало для них вовсе. Могущественное время было для них маленьким джином, сидящим в наручных часах и покорно крутящим стрелки, чтобы было понятнее, что в данный момент делает тот самый «скучный мир».
Когда за последним гостем закрылась дверь, Андрей почувствовал облегчение. Расплывающееся усталостью, огромное путаное впечатление, накопленное за вечер, сменилось звенящей тишиной. Он прошелся по комнатам и подметил перемены, внесенные гостями в их нехитрый быт. Помимо внешнего хаоса: окурков, бутылок, смятых пачек и прочего – он явственно ощущал послевкусие вечера, и это было какое-то новое чувство, сутью своей похожее на эхо в горах, вернувшееся тебе минуту спустя. Покинув прокуренную квартиру, гудящий рой малознакомых людей и множество тех, с кем он и вовсе не был знаком, оставили в его душе эмоциональную путаницу и полную неразбериху в мыслях. Смятение заключалось в том, что глубоко внутри что-то отчетливо не устраивало его, и это что-то он никак не мог прояснить. После обреченного взгляда в себя на него снова нахлынула волна собственной уязвленности. Тут же четко вспомнилось, откуда пришла эта тошнотворная волна, утопившая его сегодня в вязком чувстве раздражения и неуверенности. Все было чудесно, но непривычно ново. Гостей в этот вечер было столько, что они заполонили всю квартиру, и от обилия новых лиц кружилась голова. В какой-то момент Андрей оказался в одной комнате с неизвестной ему компанией красивых людей, цельной своей общей безупречностью. Но с его появлением разговор внезапно стих. Не признав в нем одного из хозяев квартиры, присутствующие по-своему истолковали его появление и молча воззрились на него.
Андрей наморщил лоб, призадумался и тут же вспомнил, что за этим последовало: не имея душевных сил отстраниться от образовавшейся по его вине нелепости, он стушевался и буквально оцепенел. Это длилось лишь миг, но и сейчас он физически помнил устремленные на него насмешливые взгляды.
До конца воспроизведя в памяти этот обескураживающий эпизод, Андрей встряхнул головой, закурил и мысленно попытался вернуться к себе прежнему. Он заглянул в опочивальню друга и увидел Мишу, лежащего на диванчике в одежде и своих любимых «мартинсах».
