уточнение «действительно и в строгом смысле», оказывается, может перекроить всю систему наших размышлений, превратив ее из картезианской в собственно спинозистскую. Теперь в кратком виде опишем последнюю, следуя за движением главного спинозистского аргумента.
Если Бог действительно и в строгом смысле является субстанцией, то ни о какой противоположности между ним и миром не может быть и речи. Субстанциальный Бог располагается не вне мира, он и есть мир – как его, мира, внутренняя, действующая причина. Именно определение Бога как внутренней, имманентной причины (против картезианской трансцендентной причины) вещей является ключевым аргументом системы Спинозы и одновременно главным пунктом обвинения этой системы со стороны богословов (к которым не преминули присоединиться и верные картезианцы). Картезианский дуализм решительно преодолевается этим подчеркнуто монистическим тезисом. Устраняется смутная доктрина о творении «из ничего», неразрывно связанная с представлением о трансцендентности Бога миру, вместе с тем устраняется и вера в чудеса, утверждается тотальная и неразрывная необходимость вечного и неизменного устроения мира, движимого внутренней божественной причинностью[16].
Познание есть познание следствий из их необходимых причин. А если мировое устройство вечно, неизменно и необходимо, если за действующей божественной причиной строго следует неразрывный порядок всех прочих причин и следствий, значит, такое устройство принципиально познаваемо, более того, тем самым уже определяется единственно верный порядок такого познания: геометрический порядок, в котором череда рассуждений движется по строгой цепочке дедуктивных выводов[17]. Итак, Бог – это имманентная причина мироздания, порядок этого мироздания тем самым строго определен и познаваем, как определен и метод его познания: more geometrico.
Дальнейшее – дело техники, изящной процессии дефиниций и аксиом, теорем и демонстраций, короллариев, схолий и лемм. Последовательность эта необходима и неразрывна, ведь познание как таковое есть строгий переход от причин к следствиям. Выдержанное в таком духе, познание полностью отвечает строгости и последовательности действительного порядка вещей.
Обратимся здесь к ясным формулировкам Куно Фишера: «В математической системе всё следует. Всякое положение необходимо, ибо оно основано на предшествующем; в конечном счете всё содержится в первом основном положении и всё ограничивается тем, что мы поняли последовательность положений, что путем последовательных умозаключений мы уяснили себе ряд истин. Каждое из умозаключений носит характер строгой и неоспоримой необходимости: ни одно не может быть иным, нежели оно есть. Эта необходимость не зависит от течения времени, в котором мы движемся от одного вывода к другому. Сами истины, которые мы усваиваем, находятся, таким образом, вне времени: они не возникают и не исчезают, они суть;
В одном месте своего исследования Куно Фишер дает изящную характеристику отличия системы Спинозы от системы Декарта: он приводит раннюю дневниковую запись Декарта – «Три чуда сотворил Господь: творение из ничего, свободу воли и богочеловека» – и добавляет, что Спиноза последовательно отрицает все три. –
На приоритете геометрического метода познания настаивал уже Декарт: «Те длинные цепи выводов, сплошь простых и легких, которыми геометры обычно пользуются, чтобы дойти до своих наиболее трудных доказательств, дали мне возможность представить себе, что и все вещи, которые могут стать для людей предметом знания, находятся между собой в такой же последовательности». –
