нет подходящего канализационного люка? У меня выдался свободный вечер. Даже не один…»
Ким.
Ким Даймлер.
Робин держал в руках телефон, пока его мысли уносились на три года назад. На прием по случаю внедрения реактора нового поколения в строй.
Его направили туда от лица МАГАТЭ, потому что никому из вышестоящих начальников и в голову не пришло посвящать этому пресному мероприятию вечер перед Днем благодарения. Так что Робин стоял в углу, опираясь о столик, глядел на расхаживающих по залу официанток и думал, что на кухне они непременно обсуждали высокопоставленных гостей. Кто объедался, кто распустил руки, пока супруги отворачивались, и у какой женщины самый неудачный наряд…
– Как мероприятие? Веселым находите? – обратился к нему мужчина в дорогом костюме-тройке.
Робин даже вздрогнул. От неожиданности. Оттого, что на него в упор смотрел Ким Даймлер. Робин его заочно знал, да и Ким, скорее всего, привык к тому, что незнакомцы при взгляде на него вспоминали кое-что. Судебный процесс.
– Вполне прилично, – выдавил из себя Робин.
– Правда? – Ким сощурился. – А то я умираю со скуки. А вы издалека показались мне, м-м-м, скучающим, – сказал он, поднося ко рту мини-бургер, взятый со шведского стола. – Почти как родственная душа.
– Если учесть, что я изо всех сил стараюсь выдавить из себя интерес…
– Будете знать, что актер вы неважный.
– Комплименты у вас тоже не очень.
Ким рассмеялся, официально представился и втянул Робина в диалог. Рассказал о своем детстве («Классические проблемы детей с богатыми родителями»), о последней прочитанной книге («Критики спустят на меня всех собак, но это же претенциозное дерьмо!»), спрашивал у Робина о его увлечениях и, казалось, искренне восхищался обыденными вещами («Так ты отремонтировал машину сам? Ого! Без помощи?»).
Робин старался не переступать грань, не показывать себя легкомысленным и не намекать на неподобающие вещи, хотя соблазн наполнял его мозг ватой. Он безумно хотел увидеть Кима снова. И то, как Ким улыбался Робину в ответ, давало надежду на положительный исход дела, а вино в крови говорило, что шансы велики, стопроцентные.
– Так ты работаешь в отделе, занимающемся ядерными преступлениями? Ну и новость! Ты, наверное, будешь меня презирать… Я о нем всего пару раз слышал, можешь себе такое представить? – разглагольствовал Ким, идя по тротуару к стоянке.
Робин кивнул, будучи уверенным, что не начнет презирать Кима, даже если тот скажет, что не слышал о Солнечной системе.
– Это как раз неудивительно. Мы стараемся не афишировать свою деятельность.
– Не афишировать? Почему?
– А зачем американцам знать, что в стране вообще происходят ядерные преступления?
– Вот оно что, – протянул Ким. – Но мне ты расскажешь какие-нибудь интересные истории? Я… Я умею хранить тайны!
– Как любой уважающий
