он планировал найти что-нибудь съедобное в холодильнике, а потом исчезнуть из поля зрения матери. Он все еще не хотел разговаривать с ней, плюс ко всему мозгам требовалась разгрузка после изнурительного, полного упреков и требований «ускориться» дня.
На этом моменте Робин споткнулся о стопку бумаг, будто кто-то с небес погрозил ему пальчиком.
Оставленные детьми на полу рисунки разлетелись по всей кухне. Робин, чтобы не упасть на колени, попытался схватиться за стол и скинул с него жестяную банку с листовым чаем. К счастью, она хотя бы не раскрылась.
– Черт, – протянул Робин, схватившись за ушибленное колено. – Черт, черт, черт.
С прытью хромой лисицы он бросился собирать бумаги по полу – одна, вторая, третья.
Кое-как водрузив пирамиду обратно, Робин заглянул в холодильник, достал оттуда банан и баночку арахисового масла. Быстренько поест и пойдет в гараж, ремонтировать машину.
«Хонда» стала его первой нью-йоркской покупкой. Мама настояла на том, чтобы он купил новую, в салоне. Она комплексовала и переживала, что они неровня Большому яблоку с его шиком и глянцем. Теперь и сам Робин уверенно себя чувствовал среди людей с комплексом неполноценности, запыленного бензиновыми парами гламура, искусственной красоты и гигантомании.
Но к машине привязался не на шутку.
Робин нашел в ней напоминание о том, как они начинали. Он не хотел признавать, что здорово изменился за более чем десять лет жизни в Нью-Йорке. Покупка какой-нибудь «мазерати» стала бы поражением в борьбе за индивидуальность. Плюс Робину было бы скучно, работай в машине все как нужно.
Съев банан и четверть банки арахисового масла, Робин сделал кофе и отправился в душ. Там он за пять минут помылся, затем переодевшись в домашнюю одежду.
Робин вернулся на кухню и выпил всю чашку залпом.
Эшли нашла его в гараже спустя полчаса, прервав попытки Робина найти изъян. Топливная система – да, фильтр – да, зажигание он проверил еще в тот самый первый день. Аккумулятор и клеммы, проводка, дефектный выключатель воспламенения. А как насчет плавких предохранителей?..
Чтобы подтвердить или опровергнуть теорию, Робину не придется разбирать половину машины, почему бы не заняться этим прямо сейчас?
Повернувшись, он увидел Эшли, ставившую на пол пакет с продуктами. Она улыбалась. Будто не знала сына и то, что он не способен остывать по расписанию.
Робин швырнул ключ в сторону, и тот упал на пол со звонким «бам».
– Что? – спросил он.
– Подкуп? Думала, поднимет тебе настроение, – мама достала из сумки упаковку мармелада.
– У меня нормальное настроение. Я работаю, если не возражаешь.
– Ты будешь злиться вечно?
– Черт, мам, прошло не так много времени.
Робин тихонько вздохнул. Он готов умереть за Эшли, но ее манера общаться с окружающими людьми так, словно
