её в тень перенести. И таблетки.
– Эти пойдут?
Вероника Николаевна достала из кармана капотен и нитроспрей.
– Ого, какие богатства! Спасибо!
Глава сельского поселения смутилась.
– Ну, это Никита Юрьич поспособствовал. Он на скорой у нас.
Полина впрыснула нитроспрей в рот Сашевич.
– Нитроспрей расширяет сосуды, должно полегчать, – объяснила она больной.
– Ладно, давайте помогу, – крупная Марья приподняла Сашевич за плечи.
Полина кивнула, подхватив ноги. Глава администрации с трудом вскинула на плечо рюкзак, подняла тонометр.
Сашевич уложили в кровать с холодным компрессом на голову. Полина дала капотен и каждые десять минут проверяла давление. В перерывах привычно «тупила» в телефон – а что ещё делать? Но чем лучше себя чувствовала пациентка, тем более неловко становилось. Москвичка убрала телефон, прошлась по дому.
Низкие потолки, новенькие свежевыкрашенные полы с вязаными кругами у кроватей.
– Это Санечкина, – через вздохи пояснила Сашевич.
Пышные подушки стояли на второй кровати горой, от неё по периметру расходились тонко вязанные волны кружевной скатерти. Полотно было огромным, на салфетку походило мало. В кухне вся стена была увешана фотографиями в рамках. Сашевич видела их с кровати.
– Это Са-неч-ка, – уточнила старуха, когда Полина наклонилась рассмотреть одну из них.
Санечка угадывался на всех: задорный, улыбчивый парень, жилистый и лихой. Совершенно юный. Вот он маленький, вот в цирке с обезьянкой, вот в школе вместе с остальным классом. Сын Сашевич выделялся тёмными миндалевидными глазам и копной чёрных волос – красивый восточный мальчишка. На одной из фотографий он был в военной форме: глаза уставшие, с паутинкой морщин, и улыбка поблёкла.
– В армии, последняя.
Сашевич почти шептала, Полина замерила давление.
– Не волнуйтесь, пожалуйста, не то снова подскочит.
В этот раз она осталась рядом, рассмотрела пациентку лучше: выцветшие глаза, поникший рот, седые волосы выбивались из-под платка. Наверное, раньше она была красавицей, сын пошёл в неё.
Марья почти сразу куда-то ушла, появилась с банкой варенья.
– Черноплодка, – пригвоздила она и ушла окончательно.
Вероника Николаевна суетилась, бегая между Полиной, чемоданами и администрацией: работу никто не отменял. Наконец Сашевич стало легче.
– Спасибо, – она попыталась встать.
– Вы в туалет хотите?
– Нет. У меня там наливка, вишнёвая, возьмите. Благодарность.
– Не надо, лежите. Еще полчаса лежите. И таблетки с собою носите, раз такое случается. Я вам аспирин для разжижения выпишу. Принимать утром. Ясно? И ещё анализы надо, холестерин проверить. Если аспирин не подойдёт – проверим, другие подберём.
Сашевич кивнула, и Полина вернулась к чемоданам.
