лампу.
Крюк действительно оказался в центре потолка. Ещё на лестнице Полина повесила на него лампу, и сразу стал ясен масштаб проблемы. Основательный земляной погреб три на три был весь заставлен банками. Полки начинались от пояса и шли до потолка. Трёхлитровые банки с компотами, яблочным соком, литровые с огурцами и помидорами, армии варений, протёртых овощей, грибов. Все подписаны: 2015, 2016, 2017, 2018, 2019. На мгновенье Полине показалось, что она – лекарство, забытое в дверце битком набитого холодильника. Под пузатыми рядами стояли ящики. В некоторых был песок, другие зияли чернотой, и от них исходил чуть заметный запах гнили. Полина поёжилась – тут и правда было холодно.
– Так что делать?
Старуха на верёвке спустила ведро.
– Картошку из ящика выскребай. Новый урожай скоро.
– Из какого ящика? Их тут шесть.
– Из всех.
– Охренеть!
Полина быстро оглянулась, но наверху было пусто. Однако как именно выскребать картошку Полина не понимала. Не голыми же руками? Пришлось вылезти и достать из рюкзака коробку латексных перчаток. Полина их берегла, использовала нечасто, но не полезет же она голыми руками. Коробку пришлось положить обратно: Лидия Кирилловна с грохотом и упрекающим взглядом положила на стол совок и резиновые перчатки.
– Что, думала я перчаток не дам? Совсем Мирохина изверг?
– Простите. Я не знала, как попросить.
– Медик, а что говорят ртом – не знает.
Мирохина всучила совок и заняла выжидательную позицию.
– Чего ждёшь? Давай. Я ведро тянуть буду.
И Полина снова спустилась в холодный подпол, надеясь, что управится быстро и не заболеет. Работа оказалась почти не грязной. Полина совком поддевала песок, ссыпала в ведро и передавала Лидии Кирилловне, которая за верёвку вытаскивала наверх. На вскидку ведро весило не менее десяти килограммов. Может, пятнадцать. Мирохина поднимала его не морщась. Врач-терапевт, лучший интерн профессора Тихомирова, была уверена, что эта семидесятидвухлетняя старуха – ведьма. У самой Полины от такого спина отвалилась бы сразу.
После второго ящика молчаливой работы Полина не выдержала.
– Лидия Кирилловна, а можно варенье взять к чаю? Тут есть земляничное.
– Заболеешь – покормлю. Нечего продукт переводить.
– Но у нас повод – очистка гнилостных заражений в подвальных помещениях дома.
– Нет там заражений. И мышей нет. Я дважды в год чищу. Сейчас теплодуйку поставлю, просушу.
– Тут варенье пятнадцатого года. Можно его? Оно же скоро засахарится.
– Засахарится, выкинем. Ты давай, на чужое не зарься. Вон тебе манник с утра передали, его ешь. И вообще прекращай свои городские замашки, а то будешь, как Сашевич, бельмом.
Полина подвисла вместе с совком. Сошкрябанная со дна грязь и мелкие морковки упали обратно.
– Что вы имеете в виду?
