врачей рядом нет. Придётся справляться самой. Полина ворвалась внутрь и чуть не полетела на пол, прямо к смачному плевку – запнулась об обувь. Ботинки разлетелись, камешек застучал по полу. Подскочила – к ней хромала Сашевич собственной персоной.
Михаил Иванович Онучин, муж дородной Марьи, трусил рядом. Полина налетела вихрем.
– Немедленно лечь! Где холодильник? Покажите укус! Скорую вызвали?
– Левая стопа, сбоку, – услужливо подсказал Онучин. – Скорую сразу вызвал, потом вам позвонил.
В отличие от супруги щуплый мужичок говорил быстро и по делу. Он меленько переступал рядом, готовый помочь в любую минуту. Полина уложила Сашевич в кровать, осмотрела стопу, ахнула – две красные точки, близкие к нарыву, из ран сочилась белёсая жидкость. Чёрт! Яд. Змея была ядовитая! Полина обернулась на плевок.
– Это я на всякий случай отсосал, как в книжках, – пояснил Онучин. – Рот прополоскал.
Полина кивнула, действовать надо быстро. Она затормошила Сашевич.
– Раиса Мусаевна! Когда это произошло? Когда вас укусили?
Бывшая учительница была бледна, с резкой пергаментной кожей и блёклыми глазами. Она схватила Полину за футболку.
– Кворила! Кворила!
– Не двигайтесь, пожалуйста. Вам нельзя много двигаться. Когда укусили? – обратилась она уже к Онучину.
Сама побежала к холодильнику. Из морозилки вынула какой-то пакет. Наверное, мясо. Нужно сделать компресс. Заморозку обернула полотенцем, положила на ногу. В рюкзаке нашла несколько таблеток от аллергии. Так, что дальше?
– Где у вас таблетки?
Сашевич снова попыталась встать, Полина её уложила. По взмаху руки поняла, где искать – в комоде. Там среди бумаг и чеков отыскала упаковку тромбо асса.
– Нужно выпить для разжижения, и воды.
Онучин метнулся к крану.
– Минут пятнадцать назад её сын увидел. Он крышу смолит, ну, гудроном. Она к нам через бурьян шла. Босиком. Может, тогда и укусила. Живёт, как бурундук, одиночкой. Беда случилась – звать некого.
Полина не слушала: некогда. Пятнадцать минут – значит, шанс есть. Быстрее, быстрее! Дала воды, аспирин – отлично. Дальше – капельница, глюкоза! В рюкзаке нашла пакет с физраствором (хоть рюкзак полегче станет), вручила Онучину – держите выше. Ввела пятипроцентную глюкозу, на истончённой руке еле нашла вену. Сашевич извивалась на кровати.
– Кворила. Кворила. Огород. Иди.
– Не двигайтесь, пожалуйста! Нельзя!
Полина огляделась. С каждым движением яд быстрее разойдётся по телу. По старческому телу. Чёрт! Голова взрывалась. Может, привязать? Полина отошла к шторе – подойдёт ли?
– Эй, эй! – голос Онучина звучал панически. – Она снова встала!
Сашевич хромала к двери. Растерянный Онучин с капельницей семенил следом. Полина подскочила,
