в прежнем положении.
– Я как-то подсобляла одному парню продавать газеты, – припомнила Томми. – Он говорил, что у меня здорово получается.
– Вот видишь! – победоносно воскликнул Питер. – Тут способы иные, но в основе то же самое чутье. Решено: мы наймем женщину, чтобы освободить тебя от домашней работы.
Подбородок дернулся вверх.
– Я могу делать ее в свободное время!
– Видишь ли, Томми, мне бы хотелось, чтобы ты везде ходила со мной… всегда была при мне.
– Сначала вы меня испытайте. Может, я для этого не гожусь.
Питер постепенно обретал мудрость змия-искусителя.
– Вот именно, Томми! Сначала поглядим, что ты умеешь. В конце концов, может выясниться, что тебе лучше остаться кухаркой!
В глубине души Питер в этом сомневался.
Однако семя упало на благодатную почву. И Томми сама себе устроила журналистский дебют.
Некая высокопоставленная личность прибыла в Лондон и обосновалась в апартаментах, специально приготовленных для нее в Сент-Джеймском дворце. И каждый лондонский журналист говорил себе: «Ах, если б я смог взять интервью у этой Важной Личности, какого грандиозного успеха я смог бы достичь!» Всю неделю Питер носил с собой листок с надписью: «Интервью нашего специального корреспондента с принцем N.». В левой колонке, узенькой, были вопросы; в правой, широченной, оставалось пустое место для ответов. Однако Важная Личность была многоопытна.
– Неужто найдется, – говорил Питер, разворачивая перед собой на столе аккуратно свернутый лист бумаги, – неужто найдется хоть какая-то уловка или увертка, какой-нибудь лукавый ход, какое-либо тонкое ухищрение, которое я еще не испробовал, чтобы добраться до него?
– Прямо как старый Мартин, который звал себя Мартини, – вставила Томми. – Как только наступала пора деньги выплачивать – это у нас бывало по субботам, – ну ни в жизнь его не сыскать, исчезает, и все тут. Правда, раз мне удалось его провести, – заметила она не без гордости, – вытянула из него полсоверена. Он сам удивлялся.
– Нет, – продолжал Питер рассуждать вслух, – Думаю, и в самом деле не осталось никакого способа, ни достойного, ни постыдного, какого я бы не испробовал!
Тут Питер закинул ненаписанное интервью в корзину для мусора и, сунув в карман блокнот, удалился на чаепитие с некой романисткой, которая в приписке к своему приглашению выразила огромное желание не предавать этот факт огласке.
Едва Питер повернулся к ней спиной, Томми тотчас достала лист из корзины.
Примерно через час среди туманной мглы, окутавшей Сент-Джеймский дворец, возник некий оборванец в залатанных штанах и куртке в крапинку, воротник которой был поднят; он стоял и с восхищением взирал на караульного.
– Эй, молодец-удалец, по уши чумазый! Тебе чего здесь? – спросил караульный.
– Да вот гляжу, нелегкое, видно, это дело – такую шишку сторожить? – высказал предположение
