этого момента я остыл, мучения мои прекратились.
Честно говоря, эта женщина и сейчас немного волнует мое воображение, хотя я вспоминаю о ней лишь по случаю. И только работая над этим куском текста, я много думал о Владе. Если бы меня спросили, люблю ли я ее сейчас, я затруднился бы с ответом – я не знаю. Мне больно и приятно думать или говорить о ней – иногда мне начинает казаться, что разговор может что-то изменить в моем прошлом, но я тотчас вытесняю это чувство, как совершенно безумное.
Я никого ТАК не любил, как любил ее. Возможно, это естественно – трудно в тридцать шесть испытывать те же чувства, что и в семнадцать. Кроме того, я стал совсем другим. Те немногие, что знали меня тогда и знают сейчас, говорят, что я стал совсем иным – два совершенно различных человека.
Женщина ли это моей жизни? Или она – лишь фигура моей экзистенции? Что я стал бы делать, если бы встретил ее вновь? Я не могу ответить на эти вопросы. Да и боюсь, встреча эта была бы не в моих интересах. Должно быть, я являл бы печальное зрелище! Манию собственной гениальности, столь явную в моей юности, я растерял, да ее и нечем было бы подтвердить сейчас. Пылкость чувств исчезла. Да, я стал психологически «здоровее». Со мной вполне можно провести пару часов в приятном общении, но и только. Мужчина, стремительно приближающийся к своему сорокалетию, но все так же экзистенциально неимущий, как и тот юноша, что только начинал жить. Мне нечего было бы сказать ей – лишь поделиться своими воспоминаниями. Но, впрочем, даже если бы я был знаменитым ученым, это не улучшило бы положения, поскольку все это никак не относится к тайне взаимной любви. Все эти фантазии лишь отлично иллюстрируют мой невроз, но ничего не сообщают о реальных человеческих отношениях.
В качестве курьеза могу рассказать еще об одном сне про Владу. Этот сон приснился мне три года тому назад. Я давно уже не вспоминал о ней, и вдруг она мне приснилась. Не знаю – почему вдруг. Я лежал в больнице. Был вечер. Сосед, шофер-дальнобойщик, обсуждал с дружком разных девиц. Под этот разговор я и заснул. Приснилось мне, что Влада влюблена в меня, и мы лежим в постели (к слову сказать, это единственный случай ее участия в моем эротическом сне). Нам хорошо и весело. Все отлично. Вот только одно странно: со мной две Влады – я лежу между ними. Впрочем, меня это во сне не смущало и я знал, что это одна Влада, только в двух экземплярах.
К чему был этот сон? Что он символизировал? Я не знаю. Видно каждая трагическая история имеет не только трагический конец, но и комический, только чуть после.
Вот, работая над этим текстом, я читаю свои дневники. Дни, месяцы, годы моей прошедшей жизни разворачиваются передо мной. Я вспоминаю картины и чувства, людей и обстоятельства. Я вновь погружаюсь в эту жизнь, я вновь испытываю страдание. Но что я могу сделать? Я уже не властен над той жизнью. Я не могу ничего исправить и изменить, я даже не могу утешить того, юного Белхова. Да и что говорить: я не властен и над нынешней моей жизнью, я ничего не могу сделать для себя нынешнего!
