Нет, он не безумен – эта другая часть покладиста: она не собирается противодействовать социальному. Похоже, единственная ее цель – отравлять существование «гордого» разума хозяина. Нетождественные люди, люди не равные самим себе, по большей части обладают очень развитой саморефлексией. На этом-то поле и разыгрываются их экзистенциальные битвы. Они ни к чему не приводят – сознание плодит все новые лабиринты гипотез о самом себе, и выхода из этих лабиринтов нет. Даже если строительство лабиринтов прекратилось и достигнута «окончательная» гипотеза – радости в жизни такой «успех» не приносит, внутренней гармонии не дает. Естественно, такая нетождественность сопровождается нетождественностью окружающему и окружающим – все внутренние надрывы и разломы сказываются на контакте с людьми. Часто одиночество – удел этих людей.
Когда такой человек чувствует себя исключительным, он почти близок к истине, ибо этой болезнью поражены немногие. Да и чтобы он делал без ощущения своей исключительности и особенности – повесился бы? А так можно вступить в реальную или духовную борьбу с окружающим миром и чувствовать себя апостолом разумного, доброго, вечного, солью земли, препятствием к торжеству князя тьмы. «Не стоит прогибаться под изменчивый мир. Пусть лучше он прогнется под нас!» Однажды моя знакомая – личность именно этого рода – прокомментировала эти слова из песни так: «Когда я слышу их, то я возбуждаюсь, как полковая лошадь – при звуке трубы». Еще бы! Это главный лозунг подобного типа личности. И в то время я свято верил в его истинность. Мое же выздоровление началось с сознательной попытки прогнуться под окружающий мир и отказа от воинствующей святости. Сегодня я не доверяю такой «святости», ибо она проистекает из болезни и обслуживает эту болезнь. Она подобна обостренной сензитивности сознания, отравленного наркотиками.
Нетождественный человек почти не в состоянии познать самого себя. Он для самого себя – тайна за семью печатями. Именно его уверенность в полном знании и понимании самого себя и есть одна из основных причин невозможности такого знания. У него слишком много абсолютных истин.
К восемнадцати годам я успешно вырастил экзистенциальную нетождественность самому себе. Этот процесс я называл «формированием духовно развитой, моральной личности». Я сформировал ее и погрузился в пучину экзистенциального страдания.
Чтобы хоть как-то проиллюстрировать то умонастроение, что царило у меня в голове тогда, я позволю себе пару цитат из собственных дневников.
Первая цитата – это кусок разговора с другом. Я намерено не стал править неловкий язык подлинного текста.
Часть записи за 7 июля 1985 г.: «Мы шли к Третьяковке. Впереди нас шли две девочки, сильно разряженные, одетые по последнему слову моды. Я спросил Андрея: трудно ли приобрести себе такой костюм. Андрей ответил, что безумно трудно. На что я ответил, что мне просто повезло, коль я могу ходить бог знает в чем и даже гордиться этими убогими одеждами.
Андрей
