оврага дойдем и позвоним. Здесь вообще связь не берет.
До оврага добрались быстро. Говорили теперь складно, не мямлили. Петя прямо сам поверил в напавшего на них сумасшедшего.
– А чего овраг-то Зойкин? – вполголоса поинтересовался Федор, пока мужики хором уговаривали глухую бабку Аграфену поберечься.
– Да коза однажды туда свалилась. Зойка. С тех пор овраг стал Зойкиным.
На лице Федора легко читалось разочарование.
Закончив дело, все заторопились по домам. Петя сначала тоже рванул по направлению к родной избе, но по зрелом размышлении решил сделать крюк: еще раз зайти к Арменычу. Вдруг удастся уговорить того переночевать у Пети? Парень за него боялся: одинокий, беспечный – мало ли что? А так все вместе, и душа не болит, как он там. Арменыч был не только беспечным, но и упрямым, поэтому, шагая к подъезду с крашеной деревянной дверью, Петя готовил убедительную речь. К его удивлению, Арменыч сопротивляться не стал. Он споро собрал необходимое, и спустя короткое время они оказались в избе.
Повечеряли молча. Мать было попыталась растрясти Петю на красочные подробности о нападении маньяка с топором, но он устало ее перебил:
– Мать, давай потом, а? Устал я, сил нет.
Врать ему надоело до чертиков, пусть даже и во благо. Еще мучил стыд перед Арменычем, но тут уж ничего не попишешь: тот бы точно не поверил в страхолюдину и остался дома. Мог и дверь не запереть, с него станется. Слава богу, мать сразу отстала – Петя действительно выглядел неважно.
– Хорошо, Петенька.
Тяжелый день, усугубленный похмельем, и сытный ужин манили упасть в постель. Чувство ответственности возражало. В конце концов оно – правда, с небольшим отрывом по очкам – победило. Завистливо глянув на Федора с Арменычем: те уже раздевались, готовые броситься в гостеприимные объятия раскладушки и дивана – Арменычу как старому человеку и гостю в одном лице выделили диван в горнице; мать себя старой не считала, поэтому полезла на печь, – Петя побрел проверять запоры. Марс увязался за ним – охранять и вообще поучаствовать. В принципе, ничего этого делать было и не нужно, но порядок есть порядок: перед сном принято дозором обойти дом.
Задняя дверь, выходящая на огороды, хвасталась новым ригельным замком. Петя с удовольствием огладил его серебристую поверхность и дернул ручку. Дверь, сбитая из толстых досок, даже не шелохнулась. Заперто. Калитка и передняя дверь тоже не обманули ожиданий.
– Ну что, морда, спать?
Марс согласно дернул ухом: слышу, мол, хозяин. Все его внимание занимала блоха, коварно засевшая в основании хвоста с роскошным рыжим очесом.
Сон оказался не менее коварен. Не успел Петя забраться под одеяло, как он улетучился, забрав с собой усталость. Голова стала ясная-ясная, свежая-свежая, хоть и не ложись. Однако Петя лег и честно попытался приманить сон обратно. Он пил воду, взбивал подушки, считал баранов… Тщетно.
«Почитать, что ли?» Он обернулся и задумчиво
