после того как пробило двенадцать, на деревню навалились покойники. Причем покойники свои, родные, которых отпели, похоронили и, как полагается, навещали по праздникам.
– …К Галке Перфильевой муж стучался. Она до сих пор в истерике бьется…
– …Дед мой в окно заглядывал, по стеклу скребся. Когти – во! Зубищи такие, что бревно зараз перекусит…
– …Думал, сам помру, как тещу, позавчера похороненную, увидел. А она все в дом рвется, пусти, говорит, сынок, холодно…
– …Морда белая, как творожная, глаза горят…
Кто уж там чего увидел, вопрос личного восприятия и боязни покойников. На самом деле мертвецы ничего плохого не творили, выглядели обычно и единственное, чего хотели – вернуться домой. А когда их не пустили, куда-то ушли: то ли на кладбище, то ли вообще растворились в воздухе. Это выяснили мужики, постояв, покурив и немного успокоившись. Однако по домам расходиться не спешили – элементарно страшно. Да и отбиваться, ежели что, проще сообща. Так они и продолжали стоять, курить и думать.
– …А я вот кино смотрел… – начал кто-то.
– Значит, никто из вас дверь не открывал? – перебил говорившего Арменыч. – Как вы думаете, вдруг есть такие, кто открыл?
Все переглянулись. На лицах, и до того неспокойных, начало проявляться напряжение.
– Надо проверить…
Проверять отправились всей компанией. По дороге к ним присоединялся народ, и к первому тихому, без света, дому подошли уже настоящей толпой.
– Ну что, стучим?
– Стучим. – И один из мужиков, высокий усатый Вадик, забарабанил по доскам калитки.
– Что, звонок еще не изобрели? – укоризненно поинтересовался Арменыч, нажимая кнопку звонка.
Дом продолжал оставаться все таким же тихим и темным.
– Эта… может, хозяева уехали куда? – с надеждой поинтересовался все тот же Вадик.
Петя внимательно на него посмотрел: очевидно, мужику тоже не хотелось верить в оживших покойников.
«Не один я такой». Мысль принесла облегчение. Мир вокруг вышел из режима «сон», переключившись в режим «реальность». Эта реальность принесла с собой страх. Тени сразу стали зловещими, а улица вытянула вверх свои дома и нависла над людьми. Запахи, звуки ощущались остро, как никогда. Единственным выходом было действовать.
– Хрен они уехали, – выступил он вперед. – Надо ломать дверь.
Надо так надо. Появление лидера, явно знающего больше других, заставило остальных шевелиться. Первой пала калитка, затем пришло время входной двери. Они сдались без боя. Здесь большое значение сыграло то, что стальные двери в деревне были редкостью. Серьезный заслон нужен против воров, но воровство в Вышелесе не процветало. Свои если и украдут, то по мелочи, а пришлые сразу окажутся на виду.
В сенях свет все-таки горел, правда, еле-еле, из горницы приглушенно вещал телевизор.
– Есть кто живой?
Тишина.
