мятежный гул январской вьюги…»
Люблю мятежный гул январской вьюги,
Когда шумит и воет в деревах,
Когда в печи гудит огонь в дровах
И ни одной души во всей округе.
Вот это да!
Лишь тикают часы,
Отстукивая жизнь бесстрастно строго,
Да ветры среднерусской полосы
Метут снега и воют у порога.
Поэзия!..
Но рядом нет тебя,
Ни голоса, ни взгляда, ни намека
На то, что я без страха и упрека
Живу, о нашем будущем скорбя.
А в настоящем – третий день пурга.
В окне теснятся птицы, как поверья.
Им злые ветры раздувают перья,
Их остро жгут колючие снега.
Им не суметь пристроиться к стеклу,
Не удержаться на оконной раме.
Уносит их в заснеженную мглу,
И некому помочь им в этой драме.
Не так ли и меня сорвало и несет.
И устья нет, и не видать истока.
Ну кто меня отыщет, кто спасет?
Ни голоса, ни взгляда, ни намека…
«Очень верю, что получится…»
Очень верю, что получится.
Но на этом берегу
Нам еще с тобою мучиться,
В этом я тебе не лгу.
Нам еще с тобою маяться,
Быть самими и не быть,
И мосты сжигать, и каяться,
Ненавидеть и любить.
Удивительное варево!
Зла не меньше, чем добра.
Полыхает жизни зарево,
Прожигает до нутра,
Козырными ходит картами,
Рвет петельки у рубах
И кончается инфарктами
С пузырями на губах…
«Мне сорок два. Как скверно я живу…»
Мне сорок два. Как скверно я живу…
Какая это мука – ежедневно
Душою понимать, что всё неверно,
Что это всё – во мне и наяву.
Я руку протяну и прикоснусь,
И содрогнусь, от ужаса немея,
Всё выпукло и зримо, как камея,
И закричу,
Но крикнуть не умея,
На прошлое поспешно оглянусь.
А в прошлом вера и уменье ждать.
Не просто вера, а такая вера,
Что всё пройдет, придет иная эра,
Ведь должен быть предел, должна быть мера…
Вот там мы научились побеждать!
Я и сейчас сквозь прошлое бегу.
Я не обучен нынешнему веку.
Мне сорок два…
Легко ль с обрыва в реку!
Но я ведь ждал.
Я прыгаю с разбегу…
Ну, как вы здесь, на новом берегу?
«Вся страна, обезумев, читает…»
Вся страна, обезумев, читает.
Ей чего не хватало – хватает!
Не до жиру, а так, понемногу.
Понемногу – и то, слава Богу!
А ведь было…
Да ладно про это.
Каждый верил в возможность рассвета.
Твердо верил.
И вот – рассветает!
И страна, обезумев, читает.
«Прилетела синица…»
Прилетела синица,
Постучала
