знаки подает, повеса,чтобы извлечь меня из тлена снов,
и в жизнь вернуть: «живым янтарным блеском
изба озарена, веселым треском
трещит натопленная печь…» И вдохновенье
кобылкой захотелось мне запрячь,
чтоб навестить чудесные мгновенья,
где снег искрится – хоть от счастья плачь.
Стих Пушкина – есть жизнью упоенье!
…Кобылка бурая в снегах несется вскачь.
Ольга Которова
Коробка
Всё, что хранится в коробке – ценно!
Самая ценная из коробок.
Здравствуйте, пупсики, Барби с Кеном,
Мячик, машинка, безрукий робот.
Куклам разглаживаю одёжки,
Нынче я первостатейный нытик.
Мы с вами брошенные немножко,
Но это правильный ход событий.
Дочь упорхнула, сыночек следом —
Детство детей не бывает вечным.
Перебираю остатки «лего»,
Там улыбается человечек.
В личике, вдруг, опознала смайлик.
Это конструктор из девяностых.
Мы ещё мессенджеров не знали,
Просто ходили друг к другу в гости.
Снова коробка на антресоли.
Благословляю свободных птичек!
Птички в сравнении с мамой Олей
Крепче, смелее и симпатичней.
Поздно
Наперевертела, набардачила,
Билась над породистой собой.
Разгромила и переиначила,
Кажущийся хижиной собор.
В запоздалой и пустой истерике
Догоняю улетевших птиц,
Но блужу в непознанной материи
И опять валяюсь мордой ниц.
Надо снова воздуха полынного.
Надо стать к себе немного злей.
Чтобы первозданное нахлынуло,
Чтобы на коне, да через лес!
Чтобы птицы эти недоступные
Звали за собой в голубизну.
Только по мозгам реальность стукнула:
Поздно. Не смогу. Не потяну.
Расскажи
Расскажи, я снова послушаю
Про характер дикого Севера.
Для меня – ландшафты не лучшие.
Для тебя – привычны, наверное.
Как всегда, без лишнего пафоса,
Проведи тайгой и болотами,
Поделись в палатке запасами,
Хлопнем водки сиплыми глотками.
Посмотрю, как пальцы шершавые
Греешь кружкой чая горячего.
Как влезаешь в спальник пошагово,
Чтобы зря тепло не растрачивать.
Взвоет утром зло и надсажено
Вездеход, проснувшийся затемно,
Повезёт по северным саженям,
Где колдобины обязательны.
Лаконичный слог твоей памяти
Наложу на кадры киношные.
И, смеясь над приступом паники,
Отвлеку от снежного крошева.
И опять вернёмся в законное
Безмятежье комнатных
