не отсюда ль к полосатым вёрстамНе убывает тяга? Как ни жаль,
Ответ прозрачен и давно уж свёрстан:
Всегда мы выбираем вертикаль.
Сны
Мне снятся сны, тяжёлые, как время,
Что жёрновом размалывает в щебень
Хранящий память мирозданья камень;
А я пытаюсь разобрать осколки.
И здесь меня преследует вопрос:
Имеет ли занятье это смысл?
В гостинице
В гостинице
свободны разговоры,
что незаметно крадучись, как воры,
уносят нас
в полночный час.
Часы стучат
невинно и неверно,
показывая время нам примерно.
Но за стеною —
старый часовщик,
он нам часы починит в тот же миг,
лишь чертыхнувшись в такт скрипучей двери.
На всякий случай с мирозданьем сверит
часы
его библейская рука.
Но стоит ли тревожить старика?
И не часы, а время
нас тревожит,
А время
он чинить, увы, не может.
Маргарита Менчинская
Опрокинулось небо…
Опрокинулось небо на крыши домов.
Хлещет дождь по карнизам и крышам
И вплетается в призрачность утренних снов
Вместе с песней какой-то чуть слышной.
Вновь без слов, но близка и понятна вполне,
Как смычком по натянутым струнам.
Только струны не где-то. Эти струны во мне.
Я – раздета опять и разута.
И боюсь открывать слишком быстро глаза
И, зародышем лёжа в постели,
Ощущаю ненужным ребёнком себя
В чьём-то, болью измотанном, теле…
Простуженный город
Посвящается всем маленьким городам России и людям, которые никогда не видели моря.
Простуженный город усталые веки разнял,
Опять он не выспался, чёртова эта подагра!
На миг лишь забылся, но как наяву увидал
Не этим уродцем себя, а красавицей Ялтой.
Тенистые улочки, парки прекрасных дворцов,
Один из которых повис на обрыве опасном,
Там можно поужинать, слушая музыку волн,
Что шепчутся с ветром, ласкаясь об острые скалы.
Там с севера горы её защищают грядой,
А в климате тёплом платаны всегда зеленеют,
И тёплое море пленяет своей красотой,
Сливаясь в восторге с безбрежностью южного неба.
Там звёзды с Ай-Петри достать можно просто рукой,
Луны бриллианты на море рисуют дорожки,
И манит к себе по канатной дороге Мисхор,
Массандра с Ливадией и гордые парки Фороса.
Забытый богами, затерянный в страшной глуши,
Охрип он совсем, обивая у бога пороги,
Свой век доживал и уже никуда не спешил
И даже со злою судьбою своею не спорил.
Но, как-то случайно подслушав один
