произнёс император, усадив жену и Агату с Александром по местам. Сел сам и продолжил: – Виктория, познакомься с Софией Тали, аньян наших детей с сегодняшнего дня.
– Рада, – проговорила императрица холодно. – Надеюсь, вы продержитесь дольше, чем предыдущие кандидатки.
– Я постараюсь, ваше величество, – ответила София так почтительно, как только могла.
– Не сомневаюсь, ведь вы… – начала Виктория, чуть повысив голос, но император перебил её, обратившись к Агате и Александру:
– Вы дорисовали свою картину, дети? Я могу потом посмотреть на результат?
– Да, пап, – улыбнулась Агата, поглядев на Софию, а Александр энергично закивал. – Дорисовали. Так здорово получилось! А после обеда Софи обещала, что поучит нас рисовать собственные портреты.
– Замечательно, – император довольно улыбнулся, а Виктория уже спрашивала:
– Картину? Портрет?..
– Мы сейчас расскажем! – хором воскликнули наследники – и стали рассказывать.
Её величество и остальные внимательно слушали, и к концу этого эмоционального рассказа даже императрица немного оттаяла и чуть улыбнулась. Не Софии, конечно – детям.
Слуги в это время расставили перед присутствующими тарелки с закусками, и обед начался.
Рассказ Агаты и Александра словно чуть разрядил обстановку, ставшую напряжённой после появления правящей четы – и София была не уверена, что дело здесь только в ней самой. Да, она не была эмпатом, но предполагала, что Ванессе, жене убитого императором Аарона, и её детям, вряд ли комфортно здесь сидеть. Даже если они не имели отношения к заговору – а они наверняка не имели, раз его величество оставил их при дворе, – это всё равно непросто.
Самой расслабленной выглядела принцесса Анна, и по взглядам, которыми обменивались иногда она и император, София поняла, что эти двое не только брат и сестра, но и друзья. Они словно вели друг с другом безмолвный диалог, при этом понимая всё. Пару раз София замечала, как Анна подхватывала инициативу брата, уводя общий разговор в противоположную от опасных тем сторону, и он смотрел на неё с благодарностью.
Виктория, даже несмотря на то, что дети были настроены к Софии более чем доброжелательно, периодически пыталась её уколоть. Какой-нибудь ерундой – то интересовалась с холодной улыбкой, умеет ли она пользоваться ножом для рыбы и десертной вилкой, то просила рассказать, какие наказания для детей София считает допустимыми, то спрашивала, не неловко ли ей сидеть за одним столом с таким количеством аристократов – ведь не было же раньше у неё такого опыта, верно?
Вместо Софии на этот вопрос ответил император.
– Дорогая, думаю, что я чувствую себя гораздо более неловко на Совете архимагистров, чем София в данный момент. В окружении дураков всегда как-то теряешься.
– Арен! – возмутилась Виктория, но секундой спустя хихикнула, вдруг став похожей на маленькую шкодную девочку.
