коммуналки, меня соседка из другой комнаты поймала и, охая, вернула на место.
– Ладно, забудь, хочешь монпансье дам? У меня целая коробка от твоих поклонников.
– Ну что делать, давай! – тихо улыбнулась я. – Честно же заработано.
– Забудь ты свое «честно заработано»! Сейчас время другое – скоро никто честно зарабатывать не будет. Вот увидишь!
– И что, всех расстреливать будут? – удивилась я.
– Нет, все воровать будут.
Мужик с боковой полки так бурно храпел, что последних слов я практически не расслышала. Просто по уверенной интонации поняла, что мы на пороге больших перемен.
Глава 2
Игры на доверие
Утром бабушки вручили нам старую газету с тезисами апрельского пленума ЦК КПСС и посоветовали сложить туда остаток провианта, чтобы не заветрилось.
Нашим багажом был единственный пакет «Дикий пляж», чужой горшок и пачка денег, которые Светка приколола с тыльной стороны лифчика. Ее грудь плавно вздымалась купюрами, и от подруги исходило тепло.
Сердобольные старушки на прощание подарили нам булавку и собственный тезис:
– Главное в жизни, чтобы один день был похож на другой!
Светку вырвало в туалете от тезиса, а может, от обилия водки накануне. Но расстались мы с бабушками хорошо – ночной рассказ про расстрелянного директора сделал нас более чуткими к живым.
На перроне вокзала Феодосии нервничала «горшочница». Тетка резво бегала вдоль вагонов, останавливалась, крутила башкой, вытирала пот косынкой и снова начинала бегать туда-сюда, как будто отлавливала нас.
Все окна были закупорены, и мы не могли крикнуть ей. А она так волновалась, словно мы везли не детский эмалированный горшок с грибком, а сало, инкрустированное бриллиантами.
Едва Светка показалась в тамбуре, брезгливо держа в вытянутой руке детский туалет, хозяйка бросилась к нам с криком: «Слава богу!»
– Это мы должны сказать «слава богу!», – неожиданно ворчливо произнесла Светка, удерживая горшок в метре от себя.
Они так и тянули его: тетка на себя, Светка – не отдавала. В результате дама отвоевала крышку и в недоумении уставилась на Светку.
– Нам в Москве сказали, что вы берете постояльцев. Недорого. Услуга за услугу, – продолжала удивлять Светка, и я в который раз подивилась ее изобретательности.
– Ну, я беру, конечно… но… даже не знаю, – сильно растерялась хозяйка. – Сама я с Коктебеля… тьфу, с Планерского, но работаю на «железке» в Феодосии. Можете сами поихати ко мене до хаты, я адрес напишу и записку доче отправлю, щоб приняла вас.
– Это для нее горшок? – отреагировала я на слово «дочь». Раз дочь – значит, ребенок. Раз ребенок – значит, горшок. Ничего сложного.
– Да не-е! Це для внучки! Доча родила, а дитя горшки не признает. Вот и заказываем з Москви, может, цей сподобится. А то срется, а у нас жильцы…
– Что?! –
