несло ветром, и железная клетка была пронизана холодом. Слои грязи отпугивали держаться. Мы, как двое пьяных, хватались друг за друга, чтобы потом не ходить мыть руки в еще более грязный туалет с лужами дребезжащей мочи на полу.
У двери стояла женщина и курила. Она мельком взглянула в нашу сторону и отвернулась созерцать вид за окном.
– А можно стрельнуть у вас сигаретку? – нахально спросила Светка, хотя у меня в кармане лежала ее «Стюардесса».
– Да, пожалуйста, – раскрыла полупустую пачку «Родопи» пассажирка. И снова отвернулась к окну.
– Холодно, – начала беседу Светка. Ей не терпелось и здесь шокировать публику, пусть даже в лице единственной грустной дамы. – А вы в Москве живете или в Феодосии? – настойчиво требовала общения подруга, не дождавшись комментария про погоду.
Женщина хлюпнула носом, все так же продолжая глядеть в окно:
– В Ялте. Хотелось быстрее уехать, поэтому села на этот поезд…
– А что вы делали в Москве? – продолжала лезть в душу Светка. Ей было весело эпатировать тетку, потому что больше заняться было некем.
– В Москве? – задумчиво переспросила «жертва» и высморкалась в платок. – В Москве я навещала могилу своего дяди…
Нам стало неловко, и мы переглянулись, не зная, как ведут себя после таких слов.
– Поня-я-ятно, – тусклым голосом произнесла Светка и сделала гримасу «разговор, увы, закончен».
Абсолютный слух подсказал мне, что во фразе «хотелось быстрее уехать» был сигнал неблагополучия. Тетка еще не была потеряна для нас…
– А на каком кладбище? – проявила я неподдельный интерес, потому что ходила с классом на Ваганьковское к Высоцкому и на Новодевичье ко всем.
– Да какая разница?.. – Она шумно выдохнула печаль вместе с сигаретным дымом. – Вы навещать не пойдете, а я и так знаю…
И опять во фразе «вы навещать не пойдете» прозвучала совсем не наша беспечность, а затаенная обида.
– А что с ним случилось? – отважилась спросить я.
– Его расстреляли, – четко ответила женщина и смело посмотрела мне в глаза. И потом также на Светку.
Та аж застыла с бычком на губе.
– Расстреляли?! – удивленно переспросила я. – Кто? А у нас разве расстреливают?
Тетка усмехнулась и вытащила новую сигарету.
– Оказывается, бывают исключения…
Мы со Светкой не знали, что говорить. Наверное, убийца какой-то? Мосгаз вроде был такой. Ходил по домам, типа для проверок, а потом убивал доверчивых жильцов. Но вроде это было очень давно, еще до нашего рождения. И не факт, что его… расстреляли? Ничего себе поворотик.
– А как фамилия вашего дяди? – спросила в лоб сообразительная Светлана.
– Соколов. Юрий Константинович.
– Директор Елисеевского гастронома? – уточнила Светка. Она любила, когда все видели ее осведомленность.
– Да… Возможно, для кого-то он преступник, но
