можно было пойти на попятный. Молодую невестку в течение полугода родня жениха имела право вернуть в отчий дом, если они по каким-то причинам оставались девушкой недовольны. Стоило ли говорить, что бедняжка при этом оказывалась жестоко опозорена. На таких, как правило, больше не женились, они становились презираемыми обществом, но дади было всё равно. В исполнении злой задумки она хотела воспользоваться европейской хитростью Сандры, но несчастная американка как назло не отзывалась.
– Ты уверен, что мисс Эванс не приходила?
Такой вопрос дади задавала Хари Прокашу уже в сотый раз, и молодой человек в сотый раз за нынешнее утро отрицательно покачал головой:
– Не приходила, госпожа.
– И даже не звонила?
Этот вопрос тоже был частым. Сколько Хари Прокаш его слышал – он и со счёту сбился. А потому отреагировал философски флегматично, всего лишь пожав плечами. В основном такими вопросами дади начинала терзать его с утра, едва он ей приносил чашечку кофе или чая, а к обеду хозяйка успевала погрузиться в глубокую меланхолию, переходящую к вечеру в сдержанную ярость. Время шло, американка не объявлялась, и слуга невольно гадал, зачем хозяйке потребовалась неприятная белая женщина. Не смотря на всю красоту Эванс, у него сложилось о ней собственное мнение. К тому же ему «повезло» увидеть американку без прикрас, нагло ломящейся в дом, поэтому сейчас он радовался, так как присутствие Сандры не обещало ничего хорошего. А дади ждала с преданностью верного пса. Вид у неё при этом был такой, словно с появлением девушки жизнь волшебным образом наладится и всем (а точнее ей) будет счастье. Вот только понятия о счастье у дади были весьма специфическими.
– Не понимаю, – забормотала пожилая женщина, разговаривая больше с собой, чем с Хари Прокашем. – Я отправила ей приглашение три дня назад. Назначила встречу на следующее после свадьбы утро. Потом звонила. Неужели она струсила?
Холодок страха тихонько полз по спине, а затем угнездился в глубине живота, трепыхаясь противным комком, отчего аппетит у дади сразу пропал, и она брезгливо отложила в сторону ложку, которой до этого помешивала кофе.
«Нет, не должна!» – это дади уже подумала про себя, осторожничая. «По всем признакам она собиралась помочь мне».
Слуга стоял рядом с отсутствующим выражением лица, но дади всё равно подозрительно на него покосилась. За прошедшее время она успела неплохо изучить американку и даже начала воспринимать её адекватнее, однако всё равно крепко сидела на крючке лжи и хитрости. Так, дади до сих пор верила, что мисс Эванс влюблена в Рэйтана и, будучи без памяти от чувств, собирается за него сражаться.
«Наверняка у неё сейчас депрессия после свадьбы любимого, потому и не отзывается», –оправдала она авантюристку.
– Ладно, – дади тоскливо вздохнула. – Как бы там ни было – Сандры нет. Значит, мне придётся действовать самостоятельно. За дела, Хари Прокаш, за дела! Сегодня у нас очень много забот!
И
