и разруху. Я сделал чему-то в её внешности комплимент, и Кристина, мило покраснев, что-то ответила. Я сказал что-то ещё, и она засмеялась. Я понял, что ответил невпопад.
У школьной площадки стояли мусорные контейнеры – со всем причитающимся набором запахов и пятен на асфальте. Вокруг суетились голуби, бычили друг на друга, топорщили перья – просто мелкие комки зла. Ругались из-за остатков пролитого на асфальт – то ли супа, то ли блевотины.
Кристина при виде них сморщилась.
– Ты чё, не любишь голубей?
– Нет, – сказала она. – Представь себе. Я в паблике «Сны трёх разумов» читала, что во Франции их называют летучими крысами. И я согласна. Ты посмотри на них!
Я облегчённо рассмеялся и признался:
– Тоже их не люблю! Вся грязь от них, разносят. Но мамка приручила одного, пришлось смириться.
– Я очень сочувствую. Я бы очень поругалась с родителями, если бы они надумали приручить голубя. Но к счастью, они не создают таких проблем!
– С мамкой только поругайся. То есть, когда в быту – нормально, а когда дело касается её идей – это бедствие. Обижается, потом не появляется дома неделю.
– Это же хорошо. Я бы обрадовалась: целую неделю дома одна! Хотя… деньги на жизнь она тебе оставляет?
– Кристина, ты такая разумная, – восхитился я. Её лицо помрачнело.
– Ты роффлишь?
– Нет… нет! Это редкость. То есть, чтобы человек думал наперёд, просчитывал варианты и не нужно бы было думать за него. Я почти не встречал.
– Что ты! Это совсем не редкость. У нас в семье все представители такие. Прадедушка был начальником на заводе, а дедушка – предпринимателем. Благодаря ему у нас есть предприятие. Жаль лишь, что из Азеренова им не удалось вырваться.
– А у нас только кладбище, – нервно засмеялся я. Она пожала плечами.
– Кладбище тоже нужно всем! Пришли.
Я поднял лицо к голове надвинувшейся на меня десятиэтажки – и тут же оглянулся на Крис. Она протянула руку, и я как дурак хотел было пожать её, но в последний момент меня остановило то, что у меня в руке её пакет, а на плече – сумка. Я отдал их Кристине, и мы попрощались. Я смотрел, как она стремительно взлетает по короткой лесенке, мелькают обтянутые джинсами ножки. Она так же быстро набирает код и исчезает за дверью.
Я ещё постоял, глядя вверх, на окна – которые её, я не знал, и мысленно перебирал, какие бы ей подошли. Наверное, те, на девятом: и высоко, всё в городе видно, и в то же время не будет приветов с крыши, если голубиный помёт разъест покрытие. Знаем мы их, этих… голубей.
Опомнившись, я достал из кармана мобилу. Так и есть – времени оставалось впритык, чтобы добежать до работы.
Что я и сделал.
Ильича на месте не было. Камень с моей души упал и ринулся к центру земли, пробивая магму, Нибиру и что там ещё есть: попадаться на глаза после фейла не хотелось. Его зам всучил мне ключ от архива, отвёл в кабинет на четвёртом этаже и поручил гнить тут
