минут она напряжённо вслушивалась в тишину, звукоизоляция в метровых стенах административного здания была на высоте.
Дверь распахнулась неожиданно, заставив секретаря вздрогнуть. Босс бодро выкатился из кабинета, бесшумно ступая начищенными туфлями по серовато-бежевому ковролину приёмной. Милочка пролепетала что-то вроде «уже уходите?», но так невнятно, что едва услышала себя сама. Язык плохо повиновался испуганной женщине – из кабинета донёсся протяжный стон. Спутник босса всё ещё оставался там вместе с Олегом Ефимовичем, а он сам, не опускаясь до бесед с Милочкой, пересёк приёмную и исчез за дверью в коридор.
Вскоре после того пугающего визита, в результате которого Олег Ефимович уехал домой с разбитым носом и целую неделю не появлялся на рабочем месте, один из заброшенных одноэтажных корпусов в самом удалённом конце обширной заводской территории, похожий на приземистый склад, ожил. Что там происходило в точности, Милочка не знала, но несколько раз видела сворачивающие в глухой проезд фуры то ли с оборудованием, то ли со стройматериалами. Оказалось, что здание взяли в аренду, и заправлял там теперь тот самый неприятный человек, который приезжал вместе с боссом. Впрочем, Милочка видела его не часто, поскольку непосредственно к «Фармкому» этот тип по фамилии Верняков отношения не имел.
Когда Дежин направлял одежду неопознанного трупа из «Уюта» на судебно-химическую экспертизу, он никак не предполагал, что столкнётся с такой загадкой. Ответ из лаборатории пришёл, когда Максим, сердито сопя, набивал отчёт по практически завершённому предварительному следствию. Он готовился сдать дело четы Макаровых, которое закончилось поножовщиной и смертью семидесятилетнего пенсионера – соседа буйной парочки. Материалы можно было отправлять в суд.
Дежина мучило осознание того, что в два месяца, положенные для предварительного следствия, убийство в «Уюте» никак не укладывается. Открывая акт экспертизы, он воспрянул духом, но лишь до того момента, пока не наткнулся взглядом на хорошо знакомое слово в заключительной части шестистраничного акта экспертизы. В списке веществ, обнаруженных на одежде убитого, были десятки пунктов. Почти перед каждым из названий, состоящих в основном из трудночитаемой тарабарщины, понятной лишь специалистам, значилось – следы. Количество этих следов исчислялось сотыми, а где-то и тысячными долями грамма, и только пункт пять, формальдегид, был обозначен в изрядной концентрации. Присутствие тут же следов метилового спирта позволило эксперту сделать вывод, что в первоначальном состоянии, до высыхания, вещество являлось формалином. Выглядело это так, словно хозяина куртки «серой спецовочной, без логотипа фирмы-изготовителя», таких же брюк и «джемпера чёрного, полиэстер-вискоза, производства КНР» уронили в лужу с этим самым формалином. Местами наибольшей концентрации были левая лопаточная область спины, плечо и верхняя часть левого бедра. На одежде оказалось много следов различных химических и органических соединений,
