вас туземцев не менее опасны, а те джунгли, поверьте, скорее сами набросятся на вас. Это не место для романтичных, своевольных, изнеженных особ женского пола, леди Перси.
– Вы считаете меня неженкой? – спросила она, пока стюард убирал тарелки.
– А разве нет? Ведь насчет романтики и упрямства вы не возражаете.
– Не нахожу ничего плохого в романтике.
– Разве только то, что она неизбежно заканчивается разочарованием – в лучшем случае или трагедией – как худший вариант. – Он высказал все это весьма легко, безо всякой рисовки, но некая горечь в его голосе намекала на личные переживания.
– У вас есть свой опыт, милорд?
Перси придала голосу непозволительно дерзкие нотки, чтобы скрыть свое сочувствие. Верно, он некогда был влюблен в кого-то, но оскорблен в своих чувствах. Но, ясное дело, он скорее умрет, чем признается в этом; она тоже не собирается откровенничать с ним о своих чувствах. То есть о минувших чувствах, поправила себя Перси.
– Нет. – Он помолчал, устремив взгляд на вазу с фруктами, предложенную стюардом. – Просто наблюдение со стороны. Почистить для вас манго, леди Перси?
– Они такие сочные, вам после этой работы придется, несомненно, принять ванну, – ответила она, продолжая размышлять о своих истинных чувствах к Элису.
Любила ли она его по-настоящему? И если так, как могло случиться, что эти чувства увяли и осталось одно физическое влечение? Верно, это была всего лишь болезненная страсть, вызванная эмоциями и близостью: она тогда только расцветала как женщина и не привыкла справляться с новыми чувствами и ощущениями. И это прошло бы бесследно, не свались она в его руки, прежде чем сумела разобраться во всем.
Но если то была заурядная страсть, почему она так увлеклась Стивом? Возможно, потому, что воспоминания обычно влекут нас к внешне подобному… Она увидела выражение лица леди Гримшоу. Господи, что она только что сказала?
– Ванну, – прошептал Элис. Он, должно быть, заметил ее тревожный взгляд. – Рискуете обсуждать банные процедуры, необходимые джентльменам, леди Перси, – продолжил он нарочито громко, чтобы слышала старая грымза, уставившаяся на них своими глазами-буравчиками.
– Ах, потише, пожалуйста, – прошипела Перси в ответ, едва сдерживая смешок. – Я и так у нее в немилости.
Элис начал чистить манго маленьким, острым как бритва ножом, который он вынул из внутреннего кармана.
– Почему? – спросил он, отделяя сочную мякоть от косточки и кладя дольку в ее тарелку.
– Неправедно живу, – ответила Перси, отрезала тонкий ломтик манго и попробовала фрукт. – Спасибо, восхитительный вкус.
– Вам удалось поставить на уши весь свет Калькутты, так? – Элис подозвал стюарда, который принес полоскательницу и салфетку. – Я желаю выслушать это в вашем пересказе.
– Не здесь. – И Перси взяла еще один аккуратный кружок мякоти.
Леди Гримшоу перевела свое внимание на Эйврил: та краснела, выслушивая фривольные замечания Дэниела Чаттертона.
