по городу.
«Десять требований Лиги рабочих». Я провела кончиком пальца по толстым черным буквам. Тяжелые плиты печатного пресса оставили углубления на плотной бумаге. «Уменьшение влияния знатных дворян. Увольнение Лордов Монет, Ключей и Камней, которых заменят комитеты коммерции, безопасности и строительства под управлением обычных людей». Я взглянула вниз. «Налоги не будут повышаться без одобрения населения». Мне не удалось подавить свой смех.
– Невероятная чушь!
Джек сердито посмотрел на меня.
– Это вполне возможно, если за требования будет сражаться достаточное количество людей.
Я замерла и опустила голову.
– Что вы собираетесь сделать, чтобы знать признала эти требования? Джек, согласись, вы пока еще слабы.
– Дворяне управляют крепостями по всей стране. Мы покончим с их властью. Мы выполним то, что давно пора сделать. Даже… если придется применить силу.
Мой взгляд метнулся к его лицу.
– Нет! Я тебя хорошо знаю. Ты не сможешь. Вам придется убивать и калечить многих людей.
– А знаешь, сколько бедолаг живут в вынужденной нищете, бездействуя и боясь кровопролития?
Я снова посмотрела на манифест. Слова, произнесенные Джеком, принадлежали не ему. Он говорил по-другому. А вот мой брат писал именно так – как авторы едких памфлетов. Отважные слова позволили людям забыть, как выглядело кровопролитие на самом деле. Внизу манифеста размещалась печать типографии. Она была такой же, как на бунтарском памфлете, который показала мне Виола.
Мои руки задрожали, и я вернула документ.
– Мне не хочется иметь с этим ничего общего, Джек.
– Я знаю, ты тревожишься, как будешь жить без денег от ателье. Я… Мы уверены, ты справишься. Тебе не нужно ни о чем беспокоиться.
Его глаза расширились, в них читалась безмолвная мольба. А во мне вскипела волна разочарования и страха.
– Мне нужен мой магазин, Джек. Мне нравится моя работа и моя жизнь. Это не просто деньги. Я не желаю терять то, что создала своими руками.
Я не желаю терять саму себя! Эти слова остались непроизнесенными.
– Ты просто эгоистка, – расстроившись, выпалил Джек. – Есть люди, готовые позаботиться о тебе. А ты вообще не думаешь о них – о том, что сделает их жизнь лучше.
Я не знала, имел ли он в виду моего брата, свои нереализованные желания или какие-то полуготовые идеи о браке. Это было не важно. Он вернулся в таверну раньше, чем я успела ответить. Дверь за ним захлопнулась.
Я проскользнула внутрь и села рядом с братом, раздосадованная и сердитая на себя. Впрочем, это была не моя вина, что Джек продолжал добиваться меня. Кристос посмотрел мне в лицо и перевел взгляд на пустое место, которое раньше занимал Джек. Он поднял брови и тихо спросил:
– Хочешь выпить, Софи?
Я могла бы ответить ему, что жертвую в пользу магазина любой возможностью обзавестись детьми и браком;
