свистящими звуками. Сеттер Стэнли, добровольно взявший на себя обязанность стеречь мужчин от опасностей, теперь крался чуть ли не на цыпочках, сверкая в разные стороны глазами и по-собачьи поругиваясь.
– А тут еще работа не ладится! – выпалил Хокер. – Лето, я приехал сюда писать, но до сих пор не сотворил ничего достойного.
– Тебе не кажется, что свалившаяся на тебя любовь убивает твой гений? – рассудительно спросил Холланден.
– Ну, нет. Было б так, я бы просто повесился.
Холланден картинно вздохнул:
– Ох, а я уж было подумал, что все эти байки по поводу кризиса творческих натур – правда. Но теперь вижу, с тобой все в порядке. Ты, вероятно, будешь сидеть тише воды ниже травы и лелеять грезы, так?
– Чтоб тебе пусто было с твоими грезами! Они мне жизнь не спасут.
– Вообще-то, я имел в виду кое-что другое.
Глава VIII
Синяя гладь ночного озера, казалось, была вышита черными силуэтами деревьев. С поднятых весел срывались серебристые капли. Где-то на берегу время от времени сиротливо тявкал на звезды пес.
– И все равно жизнь в мастерской… – начала девушка.
– Нас было шестеро, – насмешливо фыркнул Хокер. – По большей части мы курили, иногда играли в дурака или покер, причем заметьте, всегда только в долг. А когда у нас находились материалы и было чем заняться, работали. Вы когда-нибудь видели изумительный красно-зеленый дизайн обычной банки консервированных помидоров?
– Да.
– Ну так знайте, это моих рук дело. Каждый раз, когда речь заходит о помидорах, помните, что дизайн упаковки разрабатывал я. Вернувшись из Парижа, я первым делом бросился писать, беда лишь в том, что никому это не надо было. Потом мне пришлось перейти на зеленые бобы и спаржу…
– В самом деле?
– Да.
– И все равно жизнь творца…
– Нас было шестеро, да. И уж так получалось, что деньги появлялись только у кого-то одного. Остальные пятеро жили за его счет и за это себя презирали. То есть мы питали к себе презрение в пять раз чаще, чем восторгались.
– И все только потому, что у вас не было денег?
– Потому, что у нас не было денег в Нью-Йорке! – ответил Хокер.
– Но потом, вероятно, что-то случилось…
– Как бы не так! Да, в воздухе действительно вечно что-то такое носится, но когда доходит до дела – ничего не происходит.
– Но в подобных случаях настоящим благословением могут стать близкие. Сострадание…
– Близкие! – воскликнул Хокер.
– Ну да, – сказала девушка. – Близкие и друзья. Сопереживание и понимание…
– Сопереживание, понимание! – покачал головой Хокер. – Кто бы сомневался!
У него, казалось, настолько испортилось настроение, что мисс Фэнхолл умолкла. Челн скользил среди теней к заводи, где вода напоминала хрусталь.
