который махал им руками.
– Приглашение на ланч, – сказал Хокер. – Взгляните, как он неистовствует!
На крутой тропинке Хокеру приходилось то и дело помогать девушке. Каждый раз, когда он протягивал руку, чтобы поддержать ее на этом коварном, но для него поистине благословенном склоне, в его глазах зажигался огонь. Сама она, похоже, погрузилась в раздумья.
Спуск выдался долгим. Молодой художник вдруг сел на ствол старого поваленного дерева и сказал:
– Не знаю почему, но стоит мне оказаться рядом с вами, я тут же теряю и остроумие, и добродушие, а заодно и все остальное. Вот не везет!
Мисс Фэнхолл он оставил беспомощно стоять на большом валуне.
– Давайте быстрее! – сказала она. – Нас ждут!
Сеттер Стэнли, все время следовавший за ними, завилял хвостом, ожидая, когда они двинутся дальше либо освободят ему дорогу.
Хокер покачал головой и уныло еще раз повторил:
– Вот не везет.
– Да быстрее же! – воскликнула девушка. – Нас ждут!
За ланчем мисс Фэнхолл по большей части хранила молчание, в то время как Хокер демонстрировал чуть ли не сверхчеловеческое дружелюбие. По какой-то непонятной причине ему показалось, что все его полюбили, и он уверовал, что быть остроумным очень и очень легко. Холланден слушал его с добродушной миной на лице.
У берега к иве была привязана лодка. После ланча Холланден усадил в нее всю компанию дам и повез кататься; на лодке можно было подплыть ближе к струям водопада, с шумом низвергающегося на каменные глыбы. Стэнли героически прыгал в воду, принося палки, которые ему бросал маленький Роджер.
Хокер с мисс Фэнхолл в молчании созерцали пузыри, плавающие на поверхности черной воды.
Утомившись от этого зрелища, молодой художник тихо произнес:
– Так что вы не кто иная, как наследница.
В ответ девушка лучезарно улыбнулась, подняла на него глаза и сказала:
– Если вы сочтете за лучшее исправиться и впредь не будете таким злюкой, так и быть, я вас прощу.
Домой возвращались под вечер, в хмурой тени холмов. Стэнли неторопливо трусил рядом с коляской. Сестры Вустер попросили Холландена спеть, но в итоге только разругались с ним, и в коляске стояла тишина, пока впереди не замерцали огоньки пансионата.
Холланден пошел проводить друга до фермы.
– Ну, как тебе пикник? – спросил писатель.
– Отлично.
– Когда перекусываешь на природе, варенье, как правило, проливается на опавшие листья, а с них попадает тебе на брюки. Впрочем, на этот раз все обошлось. – Он посмотрел на Хокера: – Хотя по тебе не скажешь, что ты превосходно провел время.
Хокер трагически махнул рукой:
– Может, да, может, нет. Не знаю
– Что случилось? – спросил Холланден.
– А то ты не понимаешь! – угрюмо ответил художник. – Я же тебе говорил, что в присутствии
