столом, как два партизана на допросе. Вполне могут из этой игры в молчанку до конца сезона не выйти…
Опаздывала сегодня не она одна, многие столики до сих пор пустовали. Но Кузнецов был тут, сидел, понуро уткнувшись взглядом в свой наполовину пустой стакан. В каком-то оцепенении Катя застыла в дверях, глядя на него… И внезапно поняла, что сделает.
Она неслышно подошла к столу, но вместо того, чтобы сесть, лишь дотронулась кончиками пальцев до спинки своего стула.
– Кузнецов…
Он вздрогнул от неожиданности и поднял на неё взгляд. Как кролик на удава, подумалось ей.
– Да?..
Нет, с самого начала она взяла не тот тон. Бесстрастный тон учительницы, прекрасно сознающей свою власть над учеником. Быстро же укореняются привычки…
– Андрей, – назвала она его по имени, смягчив голос, – я признаю, что была неправа. Извини меня, пожалуйста. Я сама не так давно школу окончила и отлично тебя понимаю. И обещаю никогда больше не учить тебя жить.
В любой другой ситуации Катя расхохоталась бы, глядя на произведённое впечатление. Кузнецов открыл от удивления рот и так замер. Словно второе пришествие Христа узрел, не меньше.
– Ещё я надеюсь, – продолжила она, – чтоб мы с тобой по-прежнему останемся друзьями. Если ты не против. Но если хочешь, я попытаюсь поменяться с кем-нибудь местами – чтобы не мозолить тебе больше глаза… Не знаю только, насколько у меня это получится… – она виновато улыбнулась.
Кузнецов наконец пришёл немного в себя и растерянно пробормотал:
– Да нет, что вы, не надо. Зачем меняться… Я тоже хотел попросить у вас прощения, я вовсе не имел в виду… Я… Вы не обижайтесь, пожалуйста… И что вы стоите, – засуетился он вдруг, вскочив со стула, – садитесь скорей. Ваш чай остыл уже совсем…
– Значит, мир? – облегчённо вздохнула Катя, усаживаясь за стол.
– Мир, – неуверенно улыбнулся он ей в ответ.
– Ну, давай тогда чай пить. Что это? – указала она на стоящую перед ней розетку.
– Джем. По-моему, из инжира, я его в Крыму один раз пробовал.
– Правда? А мне вот как-то не доводилось пока. Вкусно?
– Ничё так, есть можно. Хотя я б лично малиновое варенье предпочёл.
Катя разрезала свою булочку, намазала обе половинки маслом и джемом.
– Андрей, я тебя вот ещё что хотела спросить… Ты не подумай только, пожалуйста, что я тебя критикую, но есть у тебя с собой что-нибудь поприличнее этих джинсов и футболки?
– В каком смысле, поприличнее? Клеша есть и рубашек несколько.
– Хорошо. А на ноги что-нибудь?
– Полуботинки… Мать сунула, хоть я и упирался.
– Это она у тебя молодец. Ну, значит, всё в порядке.
– Что в порядке? Вы это о чём вообще?
– Дело в том, что сегодня после ужина у нас
