из того, что наденешь сегодня, погладить тебе ничего не надо? – спросила она, поравнявшись с его дверью.
Судя по выражению его лица, вопрос озадачил Кузнецова едва ли не больше, чем известие о танцах.
– Погладить? Зачем?
– Чтобы глаженое было – зачем же ещё?
– Да оно, по-моему, и так всё было глаженое.
– Вот именно. Ключевое слово: «было». До чемодана. И мне же не трудно, себе тоже гладить буду. Утюжок походный специально с собой захватила.
– Не, ну тогда ясно, что у вас там за тяжесть была, – повеселевший после примирения Кузнецов, похоже, не прочь был немного попикироваться. – А швейную машинку вы, случайно, не захватили – ну, если вдруг порвётся что, или пуговицу пришить?
– Случайно, не захватила, – в тон ему ответила Катя. – Гантели думала взять и гирю пудовую – тебя вот только пожалела. Но иголку с ниткой взяла, так что футболку твою зашить могу. Если хорошо попросишь. Короче, доставай свои брюки и какую ты там рубашку на сегодня присмотрел – и тащи ко мне. И не копайся слишком: лучше всё заранее приготовить, чем спешить потом и опаздывать.
Скользнув взглядом по валяющемуся на кровати нераскрытому чемодану, Андрей решил, что до ужина ещё – уйма времени, и опять вышел на балкон. Хотелось осмотреться, подумать спокойно, привести в порядок роящиеся в голове мысли. События дня основательно выбили его из колеи… Под окном, откатившись к самой стене, всё ещё валялся его потухший окурок. Андрей осторожно, двумя пальцами поднял его – выбросить в стоящую возле двери на галерею урну – и вдруг сообразил: а ведь он может курить здесь сейчас совершенно свободно, ни от кого больше не таясь. Сходив в комнату за сигаретами, он уже открыл пачку – но неожиданно для самого себя почувствовал, что курить ему не хочется. Совсем. Даже воспоминания о вкусе дыма вызвали скорее неприятные ощущения. Так что же, выходит, курил он потому только, что это было запрещено? Да, но ведь и сейчас оно ему разрешено ничуть не больше, чем когда он сигареты покупал. Вот не случись здесь Катерины Максимовны совсем…
От этих размышлений его отвлёк немного смущённый голос:
– Извините, молодой человек, я понимаю, обычно это наоборот бывает, но не могли бы вы одолжить мне сигарету? Так вышло, остался совсем без курева, а купить поблизости негде…
Рядом с Андреем стоял незнакомый мужчина, лет, может, на десять старше его, но уже с небольшими залысинами на лбу. Видя, должно быть, что слова его не вывели собеседника до конца из задумчивости, он пояснил:
– Я – ваш сосед через комнату…
Тут до Андрея наконец дошло, о чём его просят. В руке он всё ещё держал открытую пачку с выбитой ровно на треть сигаретой – трюк этот, наравне с умением зажечь спичку одной рукой, считался у них высшим шиком.
– Да-да, конечно, – поспешил он удовлетворить просьбу. – Берите, не стесняйтесь.
Мужчина вытащил предложенную сигарету.
– Очень вам признателен. Не возражаете, если я закурю тут рядом с вами?
– Пожалуйста,
