закреплено, понимаешь? – горячилась Ивашкевич. – Новая конституция, новые правила – всё должно стать писаным законом, на бумаге, чтобы уже никогда в жизни не развернуть этот корабль с нормального курса!
О, наивность! «Не развернуть». Да хоть не просто на бумаге, а на скрижалях или на электронных носителях закрепить и по пять раз для надёжности! И что? Надо будет – развернут в любую сторону и в самый неожиданный момент. Собственно, что и произошло. При всех правильно оформленных «бумагах».
Но много лет назад, помнится, я выразилась метафорически, просто чтобы сказать красиво, ничего конкретного в виду не имея:
– Бумага легко горит. И быстро.
Провидица хренова!
Страстная Полина натура проявлялась не только в политической активности: она крутила недолгие романы направо-налево, бешено, по-карменовски. Как только немного утихала утолённая страсть, Полине становилось тягостно, скучно, и она старательно искала любой повод закончить отношения. В сущности, она была бы вполне счастливым и благополучным человеком, если бы не вечная «боль за родину», не постоянный политический стресс. И это беспокоило. Я всерьёз волновалась, что однажды она влипнет в историю. Хорошо, если жива останется.
Тем временем Малюдки взревновали меня!
– Как там твоя Фанни Каплан? – вредным голосом спрашивала Маринка, когда мы встречались, гуляли или сидели в кафе.
– Господь с тобой, за что ты её так? – смеялась я. – Она не террористка.
– Ну, Инесса Арманд или Клара Цеткин! Ты ж сразу поняла, о ком я!
– Она отличная девчонка, чего ты?
Тут фыркала Людка.
– Ага. «Свобода на баррикадах», ей пойдёт топлес с таким бюстом.
– Девки, вы что злые такие?
А они просто ревновали, зная о моей новой привязанности. Ведь я пыталась их всех подружить, но увы.
Студенческая тусовка, гуляния, посиделки, киношки, кафешки… Всё, как у всех в этом возрасте. В нашей компании любимой песней для исполнения хором была «В пещере каменной нашли напёрсток водки…». Приличные, благополучные будущие писатели, поэты и прочие литераторы громко распевали про водку и закуску, чаще всего почти совсем трезвыми, просто переполненными жизнью и энергией до лёгкого опьянения.
– Пили? – выкрикивал Тимур, бряцая на гитаре.
– Пили! – стройным хором отвечали мы.
– Ели?
– Ели!
– Хватит?
– Мало! Мало!
И дальше все вместе в полном восторге:
– Мало водки, мало водки, мало водки, мало водки и закуски тоже не хватало на всех!
Однажды, когда мы распевали эти дурацкие куплеты дома у Полины, вдруг приоткрылась дверь и появилась печальное лицо её мамы:
– Я думала услышать Окуджаву… – грустно сказала она, а мы заржали.
– Мама! – строго сказала Поля, и дверь закрылась.
