догмы и долго прозябая на обочине магистральной веры. Первое время мусульмане ничего о нем не знали, потом не принимали всерьез, потом начали преследовать – и, наконец, стали его ярыми приверженцами.
Сами суфии представляли себе историю ислама так: сначала были Пророк и его сподвижники сахабы, потом их последователи табиины, за ними следующее поколение – таби ут-табиины, а за ними – суфии. Суфии – это те, кто полностью посвятил себя вере, отказавшись от благ земной жизни. К их числу относили и четырех праведных халифов, каждый из которых, по мнению суфиев, блистал какими-то суфийскими качествами: Абу Бакр был образцом созерцательной жизни и отрешенности от мира, Омар отличался стремлением к чистоте, подлинной нищетой и отвержением от людей, Осман воплощал смирение перед лицом гибели, а Али – стойкость к невзгодам и любовь к Аллаху. Задним числом получалось, что каждый настоящий мусульманин – суфий.
Суфийское течение постепенно растекалось вширь и создавало цепочки учителей-учеников, которые разветвлялись и основывали новые школы. Уже в начале VIII века Хасан из Басры призывал мусульман к покаянию и самоотречению. «Кто читает Коран и верит в него, – говорил он, – тот всегда будет полон страха в этом мире и часто будет плакать». Хасан создал общину «захидов», аскетов, которая распространилась в Дамаске и Иерусалиме. В том же Иерусалиме появилась первая женщина-аскет Рабийа аль-Адавия, писавшая любовные стихи к Богу. Родившись в бедной семье, она была продана в рабство, но хозяин освободил ее за святость, заметив как-то ночью, что она читает молитвы, а перед ней в воздухе сам собой висит светильник. Но и на свободе Рабийа жила в нищете и спала на рваной циновке, положив под голову камень. Она не ела даже финики, которые в изобилии росли вокруг, считая, что это не позволительно для рабы Божьей.
В начале IX века появилось что-то вроде суфийского «монастыря» в Хорасане, основанного Абу-Сайд ибн Абиль-Хейром и подражавшего в своем уставе буддистам. В суфии к этому времени начали записывать всех подряд: правоверных мусульман, шиитов-еретиков, аскетов, мистиков, алхимиков. На мусульманской почве, до сих пор гладко укатанной катком суннизма, стали пробиваться семена более древних учений, пропитанных эзотерикой и крайним аскетизмом. Они ждали только подходящего повода, чтобы проснуться и выбраться на свет, и суфизм дал им этот повод. Новое течение забродило на сомнительных и мутных идеях и субстратах, расползаясь во все стороны и еще не зная, какую форму оно приобретет.
В это переходное время в Египте появились первые настоящие суфийские общины. Здесь блистал Зун-н-Нун – теософ, чудовторец и алхимик, человек, убежденный в истине суфизма, но при этом признанный «безупречным» на суннитском суде халифа аль-Мутаваккиля. В 815 году в Александрии возникла целая партия суфийа во главе с Абд ар-Рахманом Суфи. Учение суфиев быстро развивалось, обрастая новыми понятиями и именами, которые позже заняли в нем основополагающее место. Багдадец аль-Харраз, ученик Зун-н-Нуна, начал проповедовать фана –
