Через год учитель допустил его прислуживать своим гостям, странствующим суфиям. Шибли беспрекословно выполнял все их указания и говорил, что чувствует себя худшим из людей, проявляя тем самым совершенство своей веры.
Позже сам Шибли заставлял своих учеников проходить духовные практики: прожить несколько дней в пустыне без пищи и воды, совершить хадж в Мекку, ничего не взяв с собой. Ему говорили, что ученик в дороге может умереть, но Шибли отвечал: лучше погибнуть на трудном подъеме вверх, чем на легком спуске вниз.
Шибли считали сумасшедшим. В состоянии религиозного экстаза он мог прыгнуть в реку или огонь. В такое время на него надевали цепи и сажали в сумасшедший дом. Когда его называли безумцем, он отвечал: не я, а вы безумны; вы поймете это в Судный день. Он сыпал себе в глаза соль, чтобы не спать, и царапал до крови свое тело, говоря, что истина причиняет ему такую боль, что он не может ее выносить и вынужден наносить себе раны. Когда его одолевали плотские мысли, он хлестал себя сухим хворостом, который всегда держал в своей келье, или бился всем телом о стену. Он говорил, что хочет укрыться в горах, где его никогда бы не нашли.
Шибли проповедовал, что не нужно беспокоиться не только об этом мире, но и о следующем. Он говорил, что хочет сжечь Каабу и сам Рай, чтобы люди любили Бога ради Него самого, а не ради обещанного блаженства. Он завидовал даже дьяволу, потому что тот получил свой «халат осуждения» из рук самого Бога.
Что касается аль-Халладжа, тот еще в юности отверг своих учителей и отправился в Багдад к Джунайду. Проучившись у него двадцать лет, он бросил все, порвал с суфиями и уехал из Багдада. Аль-Халладжа одолевала жажда мученичества и смерти. Он призывал убить его, чтобы пострадать за грехи людей. «О мусульмане, помогите же мне! Спасите меня от Бога! О люди, Бог дозволил вам законно пролить мою кровь – убейте же меня. Так и вы будете вознаграждены, и я обрету упокоение». В другой раз он вознес молитву: «Прости каждому – и накажи меня за их грехи».
В поисках абсолюта аль-Халладж достигал озарений, в которой сливался с истиной и сам становился Богом. «Бабочка летит в огонь и сама становится огнем», – говорил он, а однажды, впав в экстаз, воскликнул: «Я – Аллах!». За это его обвинили в богохульстве. Джунайду, избегавшему всяких официальных должностей, по приказу халифа все-таки пришлось выступить в роли судьи и подписать своему ученику смертный приговор. В судебном вердикте он написал: «Внешне мы признаем его виновным», – и попросил мусульман не мешать аль-Халладжу умереть, «ибо время истины еще не пришло». В 921 году аль-Халладж был казнен: ему дали пятьсот плетей и по очереди отрубили руки, ноги, язык и голову, после чего пропитали маслом и сожгли. Его учение произвело огромное впечатление на мусульман. Даже сто с лишним лет спустя его последователи еще ждали его воскресения и собирались на берегу Тигра у позорного столба, где висело его тело, надеясь, что он вернется.
Теория и практика
