глаза.
Тут Эливерт и сорвался с места, с диким воплем рванул к двери, позабыв в отчаянии, что предусмотрительный хозяин запер её на ключ.
Выхода не было. Но он пытался его найти из последних сил. Не молил о пощаде, не просил помощи – сейчас он только на себя мог надеяться. Или он вырвется отсюда прямо сейчас, или… Конец всему!
– Куда, недоносок? – гневно рычал позади Горбач.
– Вернись, Эливерт! – заблажила в спину тётка.
Он не слышал ничего, он бился в запертую дверь, как ослепшая птица.
Клетка! Западня! Его предали!
Жёсткий удар по спине оглушил, ноги отказали. Он скатился по стене. Второй удар ошпарил спину огнём.
– Что ж ты делаешь, сволочь? – испуганно верещала тётка. – Забьешь насмерть!
– Не лезь! Ты его продала. Что хочу, то и делаю!
– Ты мне ещё не заплатил!
– На, подавись!
– Спасибо, спасибо! Ты уж только не убей его сгоряча, только не убей!
Дверь заскрипела, хлопнула, дохнуло дождём.
Эл всей душой сейчас жаждал метнуться в эту спасительную брешь, но не мог шевельнуться. Потом его схватили за воротник и бесцеремонно потащили прочь.
Эливерт лежал, уткнувшись лицом в пол, чувствовал, как кровь бежит из разбитого носа. Глаза открывать не хотелось.
– Эй! Ты живой? – тихий шёпот над ухом.
Кто-то осторожно коснулся его плеча, перевернул на бок.
– На! Вода! Пей!
Он сделал глоток, закашлялся, вцепившись в чужие руки, сел с трудом.
В тёмном сумраке вначале разглядел прочные прутья решётки и лишь потом маячившее сразу перед ним лицо.
Мальчишка. Чуть старше его самого. Или так кажется? Возможно, ровесник. Но точно выше и сильнее. Тёмный, смуглый. Карие глаза внимательно вглядывались в лицо Ворона.
– Ну? Живой?
Эл кивнул слегка.
– Тебя звать как?
– Эливертом.
– Нив… – мальчишка улыбнулся. – Нивирт, то бишь. С остальными потом познакомишься. Когда ребра зарастут, и дышать научишься.
Эливерт только теперь огляделся и увидел ещё двух парнишек в углу на куче соломы.
– Где он?
– Ушёл. Готовое заказчикам понёс. Он когда уходит, всегда нас тут закрывает, в клетке. И на ночь тоже. А дверь на улицу всегда заперта. Так что… зря ты в неё ломился… Ты его не зли лучше! Зашибёт враз, – проникновенно зашептал Нивирт. – Сказывают, Горбач раньше в палачах ходил. Мы для него так… говна кусок… Вон, кочерга его любимая, и то ценнее! Он ей запросто может приложить! При мне уже двоих наших до смерти забил. А потом на куски топором… и сжёг. Там… Прямо в кузнице. А мы… смотрели.
Эливерта затошнило так сильно, что он испугался – сейчас его вырвет. Но позора удалось избежать, может быть потому, что сегодня еще и крошки хлеба во рту не было.
– Кто
