тебя Он ясный взор прольет,Потому что ты не только ранишь,
Но цветешь, как в мире все цветет.
1946
138. В лесу
Июльский полдень зноен, что костер.
Но здесь, в лесу, для путника – отрада:
Он свежестью пронизан до сих пор,
Предутренняя медлит в нем прохлада.
Остановись. Присядь на мшистый пень,
В орешнике едва заметный глазу,
И допивая утреннюю лень —
Прислушайся к чудесному рассказу.
Слетает лист на розоватый мох,
Струит грибок свое благоуханье,
И слышен шорох, шелест, шепот, вздох —
Неутолимый говор мирозданья.
1947
139
Дороги вьются по холмам,
Белеют дали снежные,
И ветерки навстречу нам
Летят, такие нежные.
Сухая горечь прошлых лет
Как снегом припорошена.
И здесь услышим мы ответ
На все, что было спрошено.
1950
140. Из прошлого
Иль должен был я отогнать тебя
От маленьких овец моих, что б ты
В дремучий лес свой их не заманила.
Иль должен был назвать тебя богиней
Соседнего ручья и рощ окрестных
И приносить тебе их в жертву сам.
В час утренней зари, на плоском камне.
Что был бы с каждым днем темней от крови.
Как хорошо, что ты сама решила
И пастухов ушла ласкать других,
Что маленьких овец своих не любят!
О, как спокойно стало мне! Смотри!
Вот догорает солнце за холмами
И по тускнеющей уже траве
Рассыпалось пасущееся стадо.
А милая свирель к устам прильнула
Нежней, чем ты, и мой окрепший голос
Так явственно о Мире говорит.
141
Тончайшей кистью – песнею моей
Я золочу скорлупки жестких дней
И вешаю лучистые орехи
На елочку земного бытия.
Я знаю: кисть истреплется моя,
Окончатся высокие утехи,
И елочку из комнат унесут.
Но, может быть, заботливые руки
Нехитрые игрушки соберут
И сохранят от тленья и разлуки,
Чтоб будущим, прекрасным Рождеством
Повесить их на деревце своем,
И нетускнеющая позолота
Еще на миг порадует кого-то.
1950
Неуловимый спутник
Моей жене
142
Моя душа, как ты бедна.
Когда в мои рядишься строки!
Они, как волны ото дна,
От тайников твоих далеки.
В них мимолетное живет,
В них не ответы, лишь вопросы,
Короткий всплеск дробимых вод,
Глубинных таинств отголосок.
А там, где мрак и тишина,
Там дремлют редкостные клады,
Там навсегда погребена
Немая мощь моей армады.
Лишь иногда ночной прибой
В своем скитаньи нелюдимом
Швырнет
