Насчёт женат… Был женат!
Гюго про себя пробубнил:
– Вики?! Чудненько! – крикнув вслед: – До встречи!
Габриэлла спешно удалялась. Она стремительно шла вперёд к собору, бросив на прощание:
– Висонтлаташро, Вики Ур! 4
II
Бретань
Монастырь при бенедиктинском аббатстве Ландевеннек. Практически полуразрушен. В 1793 году конфискован в казну революционным правительством, но в нём всё же остались четыре монаха, что служили в тот переломный период в аббатстве, и они дали обет оставаться в его стенах до смерти. Их не трогали. Они просто жили, не мешая новым хозяевам.
Келья. Гюго явно загостился у своего лучшего друга – духовного наставника, аббата отца Бруно, который гостеприимно выделил ему келью и послушника-писаря, чтобы тот мог писать под диктовку труды самого Гюго. Некогда его познакомил с ним герцог де Роган, который проводил церемонию проводов Софи (матери) Гюго. Он считался маленьким божком в Бретани, ему принадлежали замки Жослен и Понтиви и прилегающие земли. Все в округе любили и уважали его.
Трагедия герцога затронула сердца многих. Он рано овдовел. Его жена по неосторожности заживо сгорела: одеваясь на бал, она беззаботно кружилась у камина, любуясь новым платьем с богатым кружевом, и не заметила, как искра попала на подол. Наряд тут же вспыхнул факелом смерти. Получив многочисленные ожоги, она на следующий день, сохраняя мужество, на руках мужа скончалась.
Герцог Роган, подавленный и убитый горем, поступил в семинарию в Сен-Сюльпис. С его утончённостью ему пришлось пройти испытания; строгие правила его отвлекали от трагедии, он был само послушание…
…Виктор Гюго приехал погостить с лёгким сердцем, как ему казалось изначально. Но, проведя у друга день-другой, замкнулся в себе, писал сначала сам, потом надиктовывал мысли быстро и сумбурно писарю-послушнику. Строчки из его души словно бежали неудержимо… Куда? Наверное, в Париж – к сердцу Габи.
Его мысли хотел разгадать отец Бруно. Он тихо вошёл в келью. За ним незаметно с поникшей головой вошёл мальчик-послушник с трапезой в руках. Аббат вопросительно посмотрел на Гюго, спросил:
– Кто? – недоумевал он. – Ты же сказал, что свободен. Плоть твоя молча смирилась… – Тяжело вздохнув: – Скоро 30!
Гюго, глядя на друга, с тяжестью на душе тихо произнёс:
– Казалось так! Но, к сожалению, я встретил в Париже у собора Парижской Богоматери… Её, совсем дитя… – В запале: – Девчонку! И только сейчас… – Тушуясь, признался: – Не долюбил… Или мне казалось, что любил… – не пряча горящего взгляда, – глуп был. Игра воображения, не более. – Надеясь на понимание, пробормотал: – Стало быть, ещё не встречался с любовью. Под ложечкой сосёт… Говорю, а внутри что-то тянет, затрагивая струны души и сердца. – Горько усмехнулся: – Плохо мне.
Он взглянул на аббата, с мольбой в голосе произнёс:
– Отпусти грехи! Хочу съездить, ещё раз проверить своё чувство к ней, посмотреть, заглянуть в её бездонные глаза. А вдруг это лишь очередная игра моего воображения?
Отец
До свидания, господин Вики! (Viszontlбtбsra, Viki Ъr! –
