толерантности были столовая, гостиная, где присутствующие беседовали раскованно и непринуждённо. Милые девушки для коротких сеансов с мужчинами уединялись в многочисленных комнатах. Естественно, подобные дома отличались особым домашним бытом, уютом, зачастую даже и роскошью. Это объяснялось многим, в первую очередь тем, что здесь не только работали, но и жили. Радушие девушек, их опрятность и лоск были тем стимулом, который манил сюда мужчин. Они слетались на красный фонарь, словно мухи на мёд. Их количество отражалось на содержимом кошелька хозяйки.
Хороший тон в домах считался излюбленным коньком. Мадам – в лице хозяйки дома – с профессиональной хваткой предложила частому гостю новенькую девушку, неустанно нахваливая её, буквально как товар на распродаже:
– Молоденькая! Красотка!
Раскрывая все козыри подопечной, поспешила добавить, что девушка такая, каких ещё недавно, помнится, он, Гюго, любил и жаловал, одаривал мужским вниманием, смущая их своим обхождением. Они были не искушены взрослыми играми, по скудности общения не владели всеми тонкостями.
В доме была текучка. Девушки периодически исчезали. Мадам Розетт от вспышки сентиментальности вдруг замолкла, ушла в себя, погрузившись в мысли о чрезмерной заботе и внимании к бедняжкам, к «милым и пушистым козочкам», как она их называла.
На неё нахлынула волна воспоминаний – о том, как она принимала их слёзы стыда, вкрадчиво, по-матерински нашёптывая:
– Умоляю! Будьте милы с этим месье! Он очень известный человек во Франции, не опозорьте мой дом в его глазах! А я уж вам подскажу маленький приём из женских штучек. Не принимайте позу падшей, даже если он того пожелает. Лицом! Только лицом к нему поворачивайтесь. Он не насильник! Сразу поймёт, что перед ним не та, что его измучила и терзает его душу, а совсем другая! – прося снисхождения к Виктору, она поверяла им его тайну: – Мученик! Он хочет призреть всех женщин за одну, непутёвую. Безнадёжно влюбился, мается по ней… Как кобель по суке. – Затем принималась заверять: – Поверьте! Он не желает вам зла! Да и… В общем-то, вам и мне отлично платит за все ваши выкрутасы. Не рыдайте, а наслаждайтесь! По возможности – избегайте общения. – Если девушки продолжали рыдать, она, вмиг очерствев, сухо бросала: – Смойте сопли под краном и будьте ласковыми с месье! Тогда он одарит золотым. Не забывайте, у нас дом толерантности, а значит – надо проявлять внимание и уважение к клиенту. За деньги – любой каприз! За терпение и воздастся! Ваша жизнь не будет казаться страшной, если вы перестанете капризничать.
Девушки, сгорая от стыда, убегали к себе в комнаты и там шептались о нём. О Гюго! О мужчине, который виртуозно брал их достоинство. При этом ни одна не призналась вслух, что он им нравится. Он был красивый, статный, сильный. Ну и пусть заставлял их делать то, в чём стыдно признаться. Любая женщина этого желала бы, даже бесплатно.
VI
Комната девушек
Комната узкая, три кровати, стоящие у окна буквой П. Свет приглушён, отблеск от яркой луны и белые вязаные шторы наполняли каменный
