комнате, и уже вскоре возвращается с подушкой и одеялом. Ухаживает за мной: удостоверяется, что мне удобно и шагает к ближайшему закрытому серванту.
Отворяет боковую дверцу. Ковыряется недолго, выуживает небольшую коробку. На журнальный столик возле меня размещает. Принимается перебирать баночки и коробочки:
– Правда, там по возрасту, – задумчиво ворчит и чуть виновато дёргает плечом. – О! Вот оно! – демонстративно баночку выставляет с картинкой красной ягоды.
– С ароматом клубники? – меня потряхивает от смеха. Я бы спошлил, да лучше промолчать. И так девчонка вся на нервах.
Арина заметно смущается. Глаза отводит.
– Что есть. На другое рецепт нужен.
– Ладно, мелкая, давай и я в твою ясельную группу запишусь – разводи. Только чуть дозировку увеличь! – наставляю нарочито строго.
Аря преображается как подросток-озорник, которого похвалили. Расцветает улыбкой. Хоп – уже скрывается в коридоре.
– И от живота… – вдогонку кричу-шиплю. – В смысле от расстройства что-нибудь глянь, а то… антибиотики раздражают кишечник…
Ариша молодец. Готовит лекарства в рекордные сроки и находит в волшебной шкатулке и уголь активированный, и линекс. На столике перед ущербным мной выставляет, а пока принимаю-запиваю, уходит заниматься делами…
ГЛАВА 6
Бес
Просыпаюсь и некоторое время соображаю, где я. Сознание ещё рассеянное, башка страшно гудит. И всё вокруг смутно знакомое и вместе с тем – ни хрена не знакомо!
Когда различаю чужое мирное сопение и тепло, скашиваю глаза в ту сторону. Арина! Спит, сидя на полу, но рядом со мной, уместив голову на своих руках, близ моей. Уже одета в домашнюю одежду – штаны и рубашку с длинным рукавом.
Смотрю на девчонку: на трепет ресниц, плавную линию носа, чёткие полосы бровей, мягкие губы.
Русые волосы в лёгком беспорядке, но милом и естественном.
Ловлю себя в момент, когда почти касаюсь её головы.
Что делаю? Не стоит ошибки совершать. Тем более прикипать к девчонке душой. Она одна из… тех, кто меня не волнует. Она для меня ничто!
Зло отдёргиваю руку:
– Мелкая, подъём! – собственный хриплый голос бьёт по ушам.
Арина не то тихо стонет, не то недовольно мычит. А мне не нравится моя реакция на этот звук! Потому что… телу нравится.
Твою ж!
– Ты голодом меня уморить хочешь? – раздражаюсь на себя и свою дико-неуместную возбуждённость.
– М? – разлепляет сонные глаза девчонка. Некоторое время глядит непонимающе. Промаргивается, подслеповато рассматривает, и уже в следующий миг виновато улыбается:
– Простите, Дима, – мягко так, бархатно и нежно. И тембр этот… охриплый, меня похлеще пера надрезает. – Уснула, – винится невинная порочность. – Сейчас… – порывается встать, а я зачем-то за руку
