начинает бесить эта баба. Тем, что хорошо знает права. Тем, что тычет мне этим.
– Зачем лезть в семью, где в неудобной ситуации осталась достаточно взрослая, разумная и воспитанная девушка? Так необходимо нагадить ей в душу?
– Вы сами сказали, всего месяц…
– За это время можно растоптать не одно хрупкое создание.
– Арина уже бывала в приюте. В этот раз мы подыщем ей временную семью. Патронаж набирает силу…
– Я же сказал, документы предоставлю.
– Ваши документы мне не так интересны, как те, что касаются Арины и её опекунов и попечителей.
– Тогда вам лучше обратиться непосредственно к Исмаилу Иосифовичу…
– Мы у него были, – пристреливает холодно Светлана. – Он даже о вас ничего не сказал.
– Шутите? – изображаю недоумение. – Были у человека, только что перенесшего сердечный приступ? – хаотично соображаю, как выкрутиться.
– Да, – непонимающе кивает Светлана, явно уставшая от нашей пустологии. – К чему вы клоните?
– Были у человека, который сейчас под препаратами, и едва языком ворочает? – цепляюсь за первое, пришедшее в голову.
Авдеева и Ратников вновь обмениваются взглядами.
– Если вы будете напирать, то я обращусь в суд с иском, что вы берёте показания у человека, находящегося не при светлой памяти и замутнённым рассудком, – не помню такого в своей практике, но уже ляпнул. Видя лёгкое замешательство, решаю дожать. – Давайте очную ставку сделаем. Встретимся в больнице. И визитку свою оставьте… на тот случай, если всё же мои документы придётся вам предоставить.
– Сами? – сомневается тётка. – Свои документы предоставите?
– Конечно, – ни секунды не медлю, чтобы не дать повода усомниться.
Светлана ковыряется в сумочке. Выуживает небольшую карточку и кладёт на стеклянную поверхность прилавка. Порываюсь взять, но работница отдела опеки и попечительства придерживает визитку пухлым пальчиком:
– Вам ведь известна уголовная ответственность за заведомо ложные сведения?
– Видимо, больше чем вам! – парирую сухо. – Мелкую не отдам. Пока Исмаил Иосифович болен, Арина будет со мной.
Слова вколачиваются в сознание, как большие гвозди в деревянную стену – не лгу. Почему-то именно этот случай. Эта девочка… Меня зацепила.
Видимо потому, что я сам когда-то оказывался в примерной ситуации. Только я был один. Заступников не находилось.
А люди, которые занимаются контролем разных семей не всегда заслуживают уважительного отношения и обращения.
Вот и сейчас – работники пекутся о судьбе уже достаточно взрослой девицы, хотя есть семьи с гораздо более сложной ситуацией, где реально требуется контроль органов надзора, где маленькие дети без должного внимания и ухода… Но именно туда «добрые» работники опеки и попечительства почему-то не любят захаживать.
Да
