сидел на нижней койке.
– Вы, наверное, думаете, что я сумасшедший, – сказал он. В его голосе не осталось и следа от прежнего гнева.
Я молчал. Не знал, что ответить.
– Ведь думаете, правда? – настаивал он. – Думаете, что я рехнулся!
– Вовсе нет, – ответил я. – Человек вправе делать то, что ему по нраву.
– Думаете, это от желания покрасоваться, – сказал он. – А вот и нет, ничего подобного.
– Да всё нормально, – сказал я. – Правда.
– Это бизнес! – продолжал он. – У меня чисто деловые соображения. Я работаю в Амритсаре, это Пенджаб. Там живут сикхи. А у них – культ волос. Они не стригутся. Только сворачивают волосы в узел на голове. Или прячут под тюрбан. Плешивых сикхи не уважают.
– В таком случае вы здорово придумали, с париком, – заверил его я. Мне предстояло прожить ещё несколько дней в одной каюте с А. Н. Сэвори, и ссориться с ним мне было совсем ни к чему. – Просто блестяще, – добавил я.
– Вы вправду так думаете? Честно? – растаял он.
– По-моему, гениальная идея.
– Я столько сил прилагаю, чтобы убедить их всех, что волосы – мои собственные, – продолжал он.
– Вы имеете в виду хитрость с перхотью?
– Заметили, да?
– Конечно заметил! Блеск.
– Это только одна из моих маленьких хитростей. – Его самодовольство понемногу возвращалось. – Кто догадается, что я ношу парик, если у меня перхоть сыплется, правда?
– Точно. Здорово придумано. Но чего ради мучиться тут? На корабле ведь нет никаких сикхов?
– Как знать, – сумрачно сказал он. – Мало ли кто может следить за тобой из-за угла.
Нет, он точно чокнутый.
– Я смотрю, у вас их несколько, – заметил я, показывая на чёрный кожаный футляр.
– Одного мало, – пояснил он, – по крайней мере, если всё делать как следует, а я привык только так. У меня с собой всегда четыре штуки, и они немного отличаются друг от друга. Не забывайте, волосы растут. Поэтому один немного длиннее другого. Каждую неделю я надеваю новый, чуточку подлиннее.
– А что потом, после того как вы надели самый длинный парик? – поинтересовался я.
– А, – заулыбался он. – Это ещё одна моя маленькая хитрость.
– Не понимаю.
– Тогда я просто говорю: «Кто знает хорошего парикмахера?» А назавтра надеваю самый короткий.
– Но вы же говорили, что сикхи не одобряют стрижку.
– Я проделываю это только с европейцами.
Я уставился на него во все глаза. Он настоящий псих. Да я и сам рехнусь, если поговорю с ним ещё немного.
Я сделал шаг к двери.
– По-моему, вы нашли замечательный выход из положения, – пробормотал я. – Блестящий. И ни о чём не тревожьтесь. Я буду нем, как рыба.
– Спасибо, старина, – сказал А. Н. Сэвори. – Вы хороший юноша.
Я вылетел из каюты и закрыл за собой дверь.
Вот
