что сообщает об Алексееве Гальперн:
«Последние перед революцией месяцы в Верховном Совете очень много разговоров о всякого рода военных и дворцовых заговорах. Помню, разные члены Верховного Совета, главным образом Некрасов, делали целый ряд сообщений – о переговорах Г.Е. Львова с генералом Алексеевым в ставке относительно ареста царя. Настроение офицерства в это время вообще было интересно. Я присматривался к нему и сам; многое слышал от других, и основное, что меня поразило, это полное отсутствие преторианских чувств. Полный индифферентизм по отношению к Царской Семье. Политической активности в офицерских кругах было немного – преобладало пассивное ожидание неизбежного» [22] (с. 69).
В эти планы был посвящен и Милюков:
«Кн. Львов рассказывал Милюкову, что вел переговоры с Алексеевым осенью 1916 г. У Алексеева был план ареста царицы в ставке и заточения» [22] (с. 92).
А ведь Алексеев, напомним, занимал пост начальника штаба Русской армии! И это именно он – главное лицо заговора против Государя Императора и членов Царской Семьи. А Николай Николаевич, что выясняется – также масон, занимал – пост главнокомандующего…
В лице же изменника Курбского, при Иване Грозном вошедшего в преступный сговор с такими же врагами Русской государственности, что и Николай Николаевич с Алексеевым при Николае II, мы видим, и вновь – во время ведения нашей страной военных действий, ну ничуть не меньшей властью обладающую фигуру:
«в недавнем прошлом видного деятеля Избранной Рады, ставшего главнокомандующим русскими войсками в Ливонии и наместником ее» [9] (с. 639).
Перед переходом в стан неприятеля Курбский обменивается письмами с Радзивиллом, договаривается о получении им финансовой компенсации за предательство. Причем, напоследок выдает врагу секреты предстоящего русского наступления. В январе 1564 г.:
«Сильная московская армия вторглась в пределы Литвы, но гетман Н. Радзивилл, располагающий точной информацией о ее движении, устроил засаду и наголову разгромил царских воевод. Через три месяца Курбский бежал в Литву» [23] (с. 59).
«Становится ясно, что князь Андрей оказывал услуги врагам России уже во время переговоров с ними, причем не безплатно. Он продал свое Отечество, получив за предательство немалые деньги. Русско-литовскую границу беглец перешел с мешком золота, в котором звенели 300 золотых, 30 дукатов, 500 немецких талеров и 44 московских рубля» [9] (с. 638).
История, если в ней никто так и не утрудил себя разобраться, обычно повторяется. Так и случилось, в чем теперь в очередной раз и убеждаемся.
А вот что говорит о Курбском Фроянов:
«Перед нами, так сказать, продавший душу мамоне первый феодальный демократ на Руси – исторический предтеча нынешних российских демократов» [9] (с. 641).
Но на сильнейшую по тем временам армию мира, каковой являлась, безусловно, Русская армия, посыпался в ту пору целый каскад предательств и не позволил ей в считанные месяцы победоносно завершить начатую военную кампанию. Вот как высвечиваются
