в космос и благодаря этому её жизнь сказочно преобразилась, Вика несколько смягчила позицию и изредка всё же стала баловать его «десертами» (соглашалась варьировать позы, иногда ласкать себя орально), но это случалось не часто и преподносилось, как вознаграждение за «особые заслуги», либо, как аванс в расчёте на то, что супруг оценит её доброту и вернёт должок чем-то важным для неё. И вот она снова ждёт, что он, словно их пёс Марс, высунув язык от радости и преданно заглядывая в глаза хозяйке, немедленно изъявит готовность выполнить её очередной каприз. Но ведь он не пёс!..
Только и пускаться в выяснения отношений Беркуту тоже не хотелось, всё равно ничего он ей не сможет объяснить. Такое игнорирование ещё больше задело Вику и разозлило:
– Ну, чего молчишь? – её глаза снежной королевы словно подёрнулись коркой льда. Они у неё итак редко излучали тепло, а теперь так просто замораживали.
– Думаю, – коротко ответил Беркут.
– О чём?
– Послушай, Вик, чего ты от меня хочешь?
– Чтобы ты поменьше был эгоистом и думал также и о моих желаниях! – она сердито надулась, отчего вдруг стала менее красивой и родной.
– Чем тебе так плоха наша машина, не пойму.
– Потому что ты мужчина! Вам лишь бы мотор тянул, остальное вас не слишком волнует. А мне тут давно не комфортно. В старой машине даже пахнет старой затхлой рухлядью. И сколько бы ты не просил своих нелепых приятелей привозить тебе из-за границы ароматизаторы с запахом новой синтетики, всё равно этот дух старья ничем не перебьёшь.
– Снова ты моих друзей приплела, я же не критикую твоих знакомых, – мягко упрекнул он жену. Впрочем, Павел по-прежнему старался избежать скандала, но Вика была обижена и в таком настроении могла только обвинять и высказывать претензии:
– Тебе и не удастся их критиковать, потому что меня окружают сплошь очень достойные люди. А ты, вместо того, чтобы общаться с теми, кто тебе ровня, продолжаешь якшаться с какими-то неудачниками, которые к тому же постоянно паразитируют на твоей славе и доброте. Ты готов давать в долг всем вокруг, и всегда стесняешься напоминать о возврате денег. Из-за этого мы который год ездим на этой развалюхе!
– Выходит, я одновременно бессребреник и махровый эгоист, – Беркут нервно дёрнул щекой и раздражённо посигналил водителю стоящего перед ним на перекрёстке «Москвича», прозевавшему переключение светофора на зелёный свет.
– Выходит так, – сердито огрызнулась она.
В таком же духе разговор продолжался всю оставшуюся дорогу, так что к концу поездки взаимная обида и отчуждение стёрли приятное послевкусие от утра любви. Теперь Павел уже жалел, что взял жену с собой. Припарковав машину у обочины, супруги словно чужие друг другу направились к дверям неприметного с виду здания с вывеской какой-то самой обычной контры слева от зашторенных входных
