с него довольно. Но Валя придерживалась иного мнения:
– Паш, всё равно что-то не так. Давай ещё раз сделаем прикидку на скорость и выносливость. Я поставлю в забег на 5000 метров ребят покрепче, среди них будут твои дублёры по предстоящему полёту – это тебя психологически подхлестнёт. Покажи этим молокососам, что ты по-прежнему самый крутой в отряде.
Беркут глянул на неё почти с ненавистью, но пошёл на старт… Когда несколько лет назад, после многих отказов его всё-таки зачислили в Центр подготовки космонавтов, то нагрузки показались ему просто убийственными. Хотя он летал на истребителях и считал, что находится в неплохой физической форме. Но в Отряде космонавтов тренировались на уровне сборных команд по лёгкой и тяжёлой атлетике, плаванию. Нагрузки были рассчитаны на молодой сильный организм. Его же тренировки до этого сводились к эпизодической «физкультуре» навроде игры в футбол в выходной день или «кроссу», чтобы не опоздать на электричку, когда машина оставлена в гараже. Но к своему первому космическому полёту он сумел неплохо подготовиться физически: сбросил почти 20 килограммов, нарастил приличную мускулатуру и даже помолодел лет на пятнадцать. Но, как теперь выяснялось, природу всё равно не проведёшь, рано или поздно биологический возраст своё возьмёт…
Прямо со старта молодые парни резко набрали скорость, словно сговорились между собой сбросить старика с пьедестала. Хорошо ещё в «коробочку» его не взяли. Просто не посмели так поступить с самим Беркутом! Однако темп ребятки взвинтили до упора. И вскоре ветеран почувствовал, что бежит на пределе возможностей, и край возможностей его организма уже очень близок. Через километр дублёры сделали резкий рывок на 450 метров, потом последовал ещё один. После третьего рывка (хотя до финиша ещё оставалось полтора километра) он просто сдался, не выдержав физически. Опустившись на гаревую дорожку, Беркут с тоской наблюдая, как его один за другим обходят молодые лейтенанты и капитаны, ещё ни разу не летавшие в космос. Оглянувшись, он увидел молодого двадцатилетнего атлета, капитана Фёдора Железнова, своего персонального дублёра, командира запасного экипажа, который бежал с гордо поднятой правой рукой и, обгоняя его, шутливо отдал ему честь, потом притормозил и поинтересовался с показным сочувствием:
– Товарищ подполковник, вам плохо, может «скорую» вызвать?
– О себе думай, – хрипло, прохрипел Беркут. – Давай, давай, беги дальше! А я как-нибудь разберусь с собой.
Еле доковыляв до финиша, Павел повалился без сил на траву. В ушах гулко стучало, подташнивало, ощущалась предательская слабость в когда-то сильном и послушном теле. Мысль, что надо отказаться от старта, снова показалась ему единственным разумным решением. Сойти с дистанции пока не поздно, этот неравный забег к заветному лифту на вершину ракеты проходит для него на грани жизни и смерти. Всё происходящее напоминало историю знаменитого советского бегуна-стайера Владимира Куца. На ⅩⅤI олимпийских
